Водная жила

Тыналин Алим

Слова были осторожными, но в них звучала искренность. Я отложил блокнот и взял ее за руки.

— Значит, попробуем? — спросил я.

— Попробуем, — кивнула она. — Только осторожно. Мне важно не потерять то, что уже есть между нами.

Я наклонился и поцеловал ее, на этот раз без спешки, нежно и долго. Вокруг нас дымились угасающие костры, пахло утренней росой и дымом, где-то пели птицы, встречая новый день.

Когда я отпустил девушку, Галя улыбнулась:

— А знаете, что мне больше всего понравилось в эту ночь?

— Что же?

—

То, как вы не паниковали. Как сумели организовать людей, найти решение. Это дорогого стоит.

Мы шли к центральной усадьбе рядом, и я чувствовал себя победителем. Не только потому, что спас урожай растений-очистителей, но и потому, что происходило что-то важное в личной жизни. Галя была рядом, и между нами появилось взаимопонимание, которого я так давно ждал.

За завтраком в столовой вся честная компания обсуждала ночные приключения. Зинаида Петровна угощала всех горячими блинами со сметаной и вареньем, дядя Вася рассказывал, как в молодости спасал огороды от заморозков.

— А помните, в сорок седьмом году, после войны, — говорил старый механизатор, намазывая блин густой сметаной, — такой же заморозок был. Всю картошку побило. Голодно потом было.

— А мы спасли, — с гордостью сказал Колька. — Наука победила природу!

— Не победила, а договорилась, — поправил я. — Природе нужно помогать, а не воевать с ней.

Заморозок показал, что наша команда способна на многое. Когда приспичило, все работали как единый организм, не жалея сил и времени. Это хорошая проверка на прочность перед зимними испытаниями.

Весной мы запланировали снова посадить растения-очистители, уже с учетом полученного опыта.

— Будем ставить ветрозащитные экраны, — планировал Володя Семенов, чертя схемы на большом листе ватмана. — И систему аварийного обогрева из труб с паром.

— А дымовые шашки заготовим заранее, — добавил Федька. — Чтобы в случае чего быстро развернуть защиту.

Опыт с заморозками стал важным уроком. Он показал, что в сельском хозяйстве нужно быть готовым к любым сюрпризам природы. И что дружная команда может справиться с самыми сложными испытаниями, если действует сообща и не теряет присутствия духа.

Вскоре настало время подводить итоги моих титанических трудов за время пребывания здесь. Может, я получу заслуженную награду? Хотя что-то подсказывало, что вряд ли все пройдет гладко.

Глава 6

Первые результаты

Осеннее солнце косо освещало мой письменный стол, когда я склонился над толстой папкой с годовыми отчетами. За окном желтели березы, и воздух пах прелой листвой и дымом из печных труб. В руках у меня была авторучка «Геркулес» с золотым пером, подарок от Громова, а перед глазами стояли цифры, которые казались почти невероятными.

Пятьсот гектаров освоенных неудобных земель. Двести тысяч рублей дополнительной прибыли. Урожайность на террасированных участках в полтора раза выше плановой. Снижение концентрации тяжелых металлов в почве на сорок процентов. Эти цифры

были результатом полугода напряженной работы, борьбы с природой, техникой и человеческим скептицизмом.

Я отложил ручку и потянулся, разминая затекшую спину. В кабинете НИО пахло свежими справочниками и химическими реактивами. На стенах висели карты экспериментальных участков, графики изменения состава почв, фотографии террасированных склонов. В углу стоял микроскоп «ЛОМО», подаренный институтом после научной конференции, рядом стеллаж с образцами почв в стеклянных банках.

Кутузов сидел у противоположной стены, сосредоточенно рассматривая под микроскопом препарат почвенных бактерий. Лаборант в белом халате время от времени что-то записывал в толстую тетрадь в твердом переплете, покачивая головой с видом человека, который не может поверить собственным глазам.

— Петр Васильевич, что там у вас? — поинтересовался я, отрываясь от отчетов.

— Удивительно, Виктор Алексеевич, — ответил Кутузов, поднимая голову от окуляра. — Микрофлора почвы на очищенных участках стала в три раза богаче. Вместо промышленных отходов настоящая живая земля.

Ефимов, который сидел за соседним столом и обрабатывал данные химических анализов на счетах «Феликс», поднял голову:

— А я подсчитал экономический эффект от фиторемедиации. Получается, каждый рубль, вложенный в очистку почвы, дает три рубля прибыли от будущих урожаев.

Эти результаты должны убедить самых упорных скептиков. Но я знал, что впереди серьезное испытание. На следующей неделе в совхоз должна приехать большая комиссия из области для итоговой оценки программы освоения неудобных земель. В составе представители облисполкома, областного управления сельского хозяйства, научных институтов. От их заключения зависело будущее всего проекта.

Особенно меня беспокоило возможное присутствие недоброжелателей. Лаптев наверняка имел союзников в областном руководстве. Идеологическая атака летом была отбита, но противники могли попытаться подорвать нас с экономической стороны.

Вечером я зашел к Громову в кабинет. Директор сидел за массивным дубовым столом, изучая производственные показатели совхоза за год. Перед ним лежали отчеты всех подразделений, толстые папки с договорами на поставку продукции.

— Михаил Михайлович, — сказал я, садясь в кресло для посетителей, обитое темно-зеленым дерматином, — готовы к приезду комиссии?

— Готовы как никогда, — ответил Громов, откладывая документы. — Цифры говорят сами за себя. Валовая продукция выросла на двадцать процентов, рентабельность на пятнадцать. А ваша программа принесла дополнительно двести тысяч прибыли.

— А что с основным производством? — поинтересовался я. — Молоко, мясо, зерно?

— Тоже неплохо, — Громов достал еще одну папку с отчетами. — Надои на корову выросли с трех до четырех тысяч литров в год. Привесы молодняка увеличились на двадцать процентов. Урожайность зерновых составила двадцать два центнера с гектара при плане восемнадцать.