Водная жила

Тыналин Алим

— Галя, — прошептал я, и, поддавшись внезапному порыву, наклонился и поцеловал ее.

Поцелуй был нежным, сдержанным, полным невысказанных чувств. Галя не отстранилась, ее губы ответили на мой поцелуй, но через мгновение она мягко отодвинулась, опустила глаза.

— Мне нужно идти, — сказала она едва слышно, собирая остатки документов. — Поздно уже.

Она быстро направилась к двери, на пороге обернулась:

— Спокойной ночи, Виктор Алексеевич.

— Спокойной ночи, Галя, — ответил я, глядя, как она исчезает в коридоре.

Я остался

один в пустой конторе, переполненный новыми чувствами и слегка растерянный. Что теперь будет? Как это повлияет на нашу работу? И главное, что чувствует она?

На следующий день Галя вела себя как обычно, деловито, энергично, но избегала оставаться со мной наедине. Впрочем, работы хватало всем, и личные переживания приходилось отодвигать на второй план.

Идеологическая атака отбита. Более того, мы получили мощную поддержку научного сообщества и официальное одобрение областного руководства. Статья в районной газете принесла новых клиентов для наших коммерческих услуг.

Но главным результатом стало понимание важности работы с общественным мнением. В советской системе репутация и идеологическая чистота были не менее важны, чем практические результаты. Научный авторитет оказался надежной защитой от политических наскоков.

Лаптев временно отступил, но я понимал, что это не конец противостояния. Второй секретарь райкома наверняка найдет новые способы навредить. Нужно быть готовым к следующим атакам и всегда иметь в запасе контраргументы.

А пока что мертвые земли продолжали оживать, технологии совершенствовались, и где-то в глубине души теплилась надежда на то, что и в личной жизни могут происходить не менее важные открытия.

Глава 5

Первые заморозки

Вечерние сводки погоды по радио я обычно слушал невнимательно, больше как фон для работы с документами. Но в тот вечер голос диктора заставил меня поднять голову от расчетов урожайности:

— В ночь на пятнадцатое сентября ожидается резкое похолодание до минус трех градусов. Возможны заморозки на почве…

Я отложил авторучку и посмотрел в окно. За стеклом догорал ясный сентябрский день, небо было чистым, без единого облачка. Именно такая погода и приносила ночные заморозки, когда нет облачного одеяла, тепло быстро уходит в космос.

Минус три! А на экспериментальных участках растения-очистители еще не окрепли после последней пересадки. Горчица и рапс только набирали силу, накапливая в корнях и листьях тяжелые металлы из отравленной почвы. Заморозок мог погубить весь урожай за одну ночь.

Я быстро надел телогрейку и побежал к мотоциклу. Нужно срочно осмотреть участки и продумать план спасательных мер.

Территория бывшего кожевенного завода встретила меня тревожной тишиной. Обычно здесь гудели насекомые, шелестели листья, но сейчас воздух застыл. Термометр, установленный на метеорологической будке, показывал плюс два градуса, хотя солнце еще не зашло.

Растения выглядели здоровыми — мощные заросли горчицы высотой по пояс, рапс с желтеющими

соцветиями, подсолнечник с тяжелыми головками. Но я знал, что при минус трех все это почернеет и погибнет. А ведь именно эти растения извлекали из почвы соли хрома, свинца, меди, очищая землю для будущих посевов.

— Плохо дело, — сказал подошедший дядя Вася, который пригнал трактор для вечернего полива. — Погода ясная, ветра нет. Все условия для заморозка.

— Нужно что-то делать, — ответил я, обходя делянки с горчицей. — Дымление организовать, костры жечь.

— А поможет? — скептически спросил механизатор, снимая замасленную кепку и почесывая редеющие волосы. — Участок большой, двести гектаров. Сколько костров понадобится?

Действительно, площадь была огромной. Но сдаваться нельзя, слишком много труда и средств вложено в эти посевы.

К полудню на территории завода собралась вся наша команда. Семеныч приехал на экскаваторе, Колька с Федькой привезли на грузовике горючие материалы — старые автопокрышки, солому, ветки, все, что могло дать густой дым. Володя Семенов принес самодельные термометры и составил схему размещения дымовых точек.

— Костры ставим через каждые пятьдесят метров по периметру, — планировал молодой инженер, размечая участок на топографической карте. — Дым будет стелиться низко, создавая тепловую подушку над растениями.

Петрович, бригадир полеводческой бригады, стоял в стороне и покачивал головой:

— Говорил же с самого начала, затея провальная. Нечего было связываться с отравленной землей. Лучше бы обычную пшеницу сеяли.

— Петрович, — сказал я, стараясь сохранить спокойный тон, — критиковать всегда проще, чем действовать. Лучше помогите советом, где взять еще горючего материала?

Бригадир буркнул что-то неразборчивое и направился к своему УАЗику. Но через полчаса вернулся с прицепом, полным соломы и хвороста.

— Взял на складе кормов, — пояснил он, избегая прямого взгляда. — Все равно эта солома подгнила, скотине не годится.

Пока мужчины готовили дымовые точки, я поехал в поселок мобилизовать дополнительные силы. В сельском клубе как раз проходило комсомольское собрание, обсуждали планы на октябрьские торжества.

Зал был полон молодых лиц. Галя в светло-голубой блузке и темной юбке сидела в президиуме, ведя собрание. Рядом с ней Володя, несколько механизаторов, девушки с фермы. Все оживленно обсуждали программу праздничного концерта.

— Товарищи, — сказал я, поднимаясь с места в заднем ряду, — извините, что прерываю. Но у нас чрезвычайная ситуация. Без помощи комсомольцев не справимся.

Зал затих, все повернулись ко мне. Галя встретила мой взгляд и слегка улыбнулась, с тех пор как неделю назад между нами произошел тот поцелуй, в наших отношениях появилась новая нота, какая-то особенная теплота.

Я рассказал о грозящих заморозках и необходимости круглосуточного дежурства на участках. Реакция была мгновенной, комсомольцы буквально взорвались предложениями помочь.