Водоворот
Шрифт:
– Знаешь-ка что, – продолжал тот. – Есть у меня одно дело, полегче будет, чем здесь шишки набивать. Но такого же толка. А денег получишь куда больше.
– Что за дело? – заинтересовался Кондрат.
Рябой, глядя перед собой, задумчиво прищурился, пожевал губами, прицокнул языком.
– Да задолжал мне тут один… Я, вишь, торгую помаленьку. Не Бог весть что, но на жизнь хватает.
Кондрат с пониманием закивал головой. Он уже заметил, что Рябой был не из мужицкого сословия. Стало понятно: значит, из торговых
– И вот один тут со мной не расплатился. Деньги забрал – и в бега. Надо его сегодня ночью перехватить и проучить как следует. Убежит – не сыскать его потом будет. А прощать такое нельзя, не в моих это правилах. Кто такие дела прощает, не торговать должен, а на паперти сидеть.
С этим Кондрат был согласен. К тому же он чувствовал себя обязанным Рябому. И надеялся, что тот не обманет с деньгами, как не обманул в первый раз.
Рябой, глянув на своего собеседника, тут же перешёл к сути дела:
– Сегодня вечером выйдем за заставу. Ты эту дорогу знаешь, на Ветлугу. Там же где-то и Урень твой. Он в ту сторону поедет, скорее всего ночью. Придётся подождать маленько. Я, как его увижу, сигнал дам. Подойдёшь, поможешь, если что. А может, он артачиться и не станет, сам всё отдаст. Посмотрим, как дело пойдёт. Если что, считай, что у тебя сегодня будет ещё одна драка. Только зрителей меньше, а денег больше.
– А денег сколько? – спросил Кондрат.
Рябой усмехнулся.
– Да уж побольше, чем здесь!
– А если сам всё отдаст?
– Тогда, считай, тебе повезло. Получишь свои деньги затак.
Кондрата это устраивало, и он согласно кивнул головой.
На закате задами, дворами да огородами, минуя заставу, выбрались из города. "Почему не по дороге было пойти?" – думал Кондрат. Его удивило то, насколько Рябой хорошо знал все проходы и пролазы, будто пробирался по ним каждый день.
Далеко за заставой выбрались на семёновскую дорогу. Прошли через пригород, через поля и, наконец, остановились на опушке соснового леса. Схоронились в кустах, стали ждать. Стемнело, движение на дороге почти прекратилось. Прогремел в сторону Нижнего поздний обоз. Потом следом за ним кто-то проскакал на бричке, и установилась жужжаще-стрекочущая тишина.
Кондрат отмахивался от комаров и, несмотря на волнение, клевал носом. Вдруг Рябой поднялся и сказал:
– Пойдём, поздороваемся.
Кондрат вскочил на ноги, дрёму его как рукой сняло. Выбрались из своего укрытия и Кондрат увидел, что по дороге пешим ходом движется человек. Что за человек, в темноте было не разобрать. Сердце у Кондрата заколотилось, кулаки сжались сами собой. Рябой, словно почувствовав его настроение, сказал:
– Этого бить не надо, это наш.
И, подойдя ближе, окликнул:
– Эй, здорово, Хвост!
Человек на дороге остановился, подождал, когда они подойдут. Был он тщедушным и каким-то
– Вместо Мишки, – сказал ему Рябой. – Кондратом зовут.
Хвост протянул Кондрату руку. Кондрат пожал вялую ладонь, попытался взглянуть в бегающие глаза, но не смог поймать взгляд.
– Ну что, ты давай на ту сторону, а мы здесь подождём. Свистну, все бегом ко мне, не зевать!
Хвост согласно кивнул, сошёл с дороги и растворился в подлеске. Кондрат и Рябой ушли на свою сторону и опять устроились ждать.
– Ну вот, все в сборе, – сказал Рябой.– В этом деле лишних людей не бывает.
Кондрат молча сунул в рот травинку и подумал: "Вот значит как? Дело-то, кажись, серьёзное намечается!"
Ждали долго. Кондрат не заметил, как снова задремал. Рябой его пихнул в бок. Кондрат поднял голову и услышал стук копыт и поскрипывание воза на дороге.
– Когда свистну, мухой лети ко мне! – напомнил Рябой.
Он поднялся и вышел на дорогу. Вдалеке показалась одинокая подвода, запряжённая парой лошадей.
В темноте Кондрат с трудом угадывал происходящее. Рябой встал посреди дороги, раскинул руки в сторону, остановил лошадей. Что-то переговорил с сидящими на подводе. Потом раздались крики и ругань. Рябой засвистел, и Кондрат выскочил из своего укрытия. С другой стороны к подводе бежал Хвост.
Один из мужиков на подводе достал бич и хотел, видно, хлестануть лошадей и проехать прямо по Рябому, но не стал этого делать. Кондрат, подбежав к подводе, понял, почему. У Рябого в руках был пистолет.
– Слазь! – скомандовал Рябой.
На возу было двое. Тот, что держал бич, швырнул его и молча слез на землю. Второй следом. Они стояли и угрюмо смотрели на Рябого, на его пистолет, озирались на стоявших с двух сторон Кондрата и Хвоста. Деться им было некуда.
– Деньги! – коротко сказал Рябой.
Один из мужиков достал кошель с монетами. Рябой взял его, подбросил в руке и сказал:
– Я ведь могу и не спрашивать, сам возьму!
Мужики затравленно переглянулись.
– Отдай! – сказал первый.
Второй полез куда-то под одежду, достал свёрток, передал Рябому. Тот взял, развернул. Кондрат разглядел пачку кредиток. Рябой убрал деньги, спрятал пистолет и скомандовал:
– Ребята, залезай!
Сам влез на воз, сел на передок, взял вожжи. Хвост устроился рядом с ним. Кондрат уселся сзади.
– Подводу-то оставь, – крикнул ему один из мужиков. – И лошадей. Что же ты нас совсем раздеваешь?
Но Рябой молча шевельнул вожжами, и лошади пошли. Кондрат видел, как мужики стояли на дороге и исподлобья смотрели им вслед, пока не растворились в темноте. Лошади, понукаемые возницей, перешли на рысь.