Воды каменной пещеры

Беляцкая Инна Викторовна

В отчаянии он попытался связаться с Надиром, послав мысленный сигнал. Напарник не отозвался. Фрэнк судорожно предпринимал одну попытку за другой, и внезапная мысль заставила похолодеть от ужаса. Кроме Надира о существовании Хлои никто не знал. Надир был у нее дома, догадывался об их отношениях. Если вдуматься, Надир знал абсолютно все. А Фрэнк доверял, поверив, что модификант способен укрывать информацию. Как же можно было так сглупить. Неужели это все последствия ментального взлома и Надир только прикидывался другом, а на самом деле переиграл, следуя генеральским приказам. Губы беззвучно шептали ругательства.

Когда дверь камеры распахнулась, Фрэнк даже не шелохнулся, продолжая неподвижно сидеть на полу. Его вытащили наружу и пинками погнали к лифтам, а он равнодушно, словно сторонний наблюдатель, отметил, что едут наверх.

Фрэнка втолкнули в комнату, сильно ударив в спину. Не удержавшись на ногах, он упал на колени. С трудом разлепив единственный видящий глаз, попытался оглядеться. Взгляд наткнулся на чьи-то ботинки. Картинка расплывалась, но обувь выглядела хорошо знакомой. Ван Дюрен, собственной персоной. Фрэнк с усилием поднял голову.

— Допрыгался, — сквозь зубы процедил генерал и с отвращением плюнул. — Пригрел гадину. Я же тебя как родного, а ты. Эх, Фрэнки, не ожидал.

— Я тоже, не ожидал, — прохрипел Фрэнк и инстинктивно сжался, но Ван Дюрен не ударил. Наоборот, отступил на пару шагов, любуясь. Будто торжествовал, глядя на поверженного врага.

«Я же не враг, не предатель», — хотел сказать Фрэнк, но выдавил только одно: — Доволен?

— Конечно. Давно ждал этого момента, — подтвердил генерал — Хочу видеть, как ты сейчас запоешь. Думал, тебя не коснется? Что ж, спешу огорчить, неприкосновенных у нас нет.

— Не дождешься, — буркнул Фрэнк.

— Эрту сравняем с землей. Взрывчатка заложена. Одна моя команда, и от горы ничего не останется. А ты, похоже, не знал? — Ван Дюрен довольно рассмеялся, заметив гримасу, исказившую лицо Фрэнка.

— За что? — Фрэнку удалось поднялся. Его шатало, водило из стороны в сторону, но он упорно продолжал стоять, неимоверным усилием воли удерживаясь на ногах. Неважно, что произойдет дальше, главное не упасть, встретить стоя.

— И девку твою взяли, — напомнил генерал.

Фрэнк задохнулся от боли и бессилия. Найти слабое место и ударить, отнять все, что дорого. Его народ, его возлюбленная. В то, что у Ван Дюрена хватит ума взорвать Эрту, верилось с трудом, но Хлоя… Просить, понимая, что бесполезно?

— Отпусти. Хотя бы ее отпусти. Зачем тебе она, — взвыл Фрэнк. — Что ты хочешь… чего от меня добиваешься? Сломать? Так уже. Я вот, перед тобой, готовый на все.

— Не на все, Фрэнки, еще не на все, — генерал смотрел почти ласково. — Кроме того, уже немного поздно, — он замолчал, выдерживая паузу.

Фрэнк ненавидел, как же он ненавидел Ван Дюрена сейчас. Сосредоточившись на этом чувстве, и многократно усилив, он преобразил его и послал единственно возможный ментальный удар, удивляясь, как такое простое решение не пришло в голову раньше. И наткнулся на по-прежнему непроницаемую стену защиты. Ван Дюрен ничего не почувствовал.

— Тогда убей, — тихо попросил Фрэнк. Сил больше не оставалось.

— Смерть — это просто. Думаешь, заслужил? — скрестив руки на груди, генерал окинул его взглядом, полным презрения и добавил, отворачиваясь: — Ты меня разочаровал.

В помещении толпились люди. Естественно, Ван Дюрен — любитель представлений, а сегодня — показательная расправа. Мелькнул знакомый

силуэт. Надир, тоже здесь. Модификант с пустым равнодушным взглядом. Как же он ошибался, решив, что напарник — не подконтрольный механизм, тупо выполняющий указания, а нечто иное.

— Убей, но медленно, — скомандовал Ван Дюрен, обращаясь к Надиру.

Вот и все. Приказ отдан и озвучен, Надир не может ослушаться. Легкой танцующей походкой, бывший напарник приблизился к Фрэнку. Спокойный и невозмутимый как всегда. Холодный, полный безразличия взгляд черных глаз и никакой надежды. Фрэнк прошептал:

— Только не играй, ты обещал.

— Я помню, — еле слышно сказал Надир.

Движения Фрэнк не заметил. Резкая боль в области шеи и противный хруст переламываемых позвонков. Последним мелькнуло удивление, что он все еще это слышит. Сознание померкло, Фрэнк погрузился в долгожданную темноту.

54. Надир. (Маллия).

Вчера Ван Дюрен не сомневался, в крови бурлил азарт, торжество расправы. Но сегодня… Обычная рутина, документы, подготовленные неумелым сотрудником, выбили из равновесия. Рука сама потянулась к коммуникатору, набирая привычный номер, и, не дождавшись ответа, он в полной мере осознал: Фрэнка больше нет. Неожиданно Ван Дюрен почувствовал горечь и впервые засомневался. Прав ли он, что поддался на уговоры, не совершил ли непоправимой ошибки?

Ему давно говорили о неблагонадежности Фрэнка, чрезмерной преданности Эрте, высказываниях за генеральской спиной. Окружение поддакивало, внушая уверенность, что Фрэнк не совсем лоялен, позволяет много такого, за что кого-то другого ждала бы мгновенная расплата. Он поначалу отмахивался, не обращая внимания. Ведь это же Фрэнки. Почти что его ребенок. Поэтому и не слушал. А ему несли доказательства. Каждый раз все более и более убедительные. Мягко, ненавязчиво подводили к принятию решения.

Ван Дюрен никогда не мог объяснить почему, то ли из чувства сентиментальности, то ли чего-то другого, но точно не по причине раскаяния, он подобрал мальчишку. Взял из приюта, воспитал. Жестко, порой жестоко, но как умел. И результат того стоил. Фрэнк оправдал вложенные в него усилия, оказавшись весьма полезным. Личный помощник. Телепат высокого уровня, к тому же всегда под рукой. Многие эртанцы — телепаты, но заполучить кого-то из них на службу практически невозможно. И что удачно, Фрэнк сам до всего дошел, тренировать не пришлось. После учебы на Старисе его телепатические способности неожиданно вышли на другой уровень. К несказанной радости Ван Дюрена. Уж больно не хотелось привлекать особого человека, о существование которого Фрэнк не догадывался. Доверяя воспитаннику, Ван Дюрен не спешил раскрывать все секреты.

Одно не получилось. Как не старался, ему не удалось привить воспитаннику чувство презрения к Эрте. Свою гору Фрэнки любил. Любил и защищал. К моменту выхода из Содружества Эрта уже имела особый статус. А после Фрэнк всячески противился его пересмотру. И находил причины, сдерживающие генеральский аппетит.

Ван Дюрен закурил, и нервно зашагал по комнате, снова и снова прокручивая детали казни. Не рассчитал он реакции модификанта, не учел мгновенного выполнения приказа. Хотелось увидеть Фрэнка униженным, раздавленным, ползающим на коленях. Возможно, тогда бы и передумал.