Воды любви (сборник)
Шрифт:
–… прибалты, по традиции, займутся охраной трудящихся, – сказал мужчина.
– В смысле, будут надзирателями и расстрельной командой, – сказал он.
– А русские? – спросил Лоринков.
– А русских фашистов нам не надо, – сказал сурово мужчина.
– Итак, Володя, вот контракт, – сказал мужчина в пальто.
– Подпишись тут и тут, аванс получишь в начале месяца, – сказал он.
– Зубы новые вставим,
– Название для вашей группы испытателей придумаем, – сказал он.
– Скажем… легендарная космическая группа «Бакланы»… идет? – сказал н.
– Через год летите на Марс, разбиваете сад, ставим там камеры, прямая трансляция, будем гордиться все, – сказал он.
– Когда проект исчерпаем, отдадим ТНТ, СТС, прочей мелкой рыбе, – сказал он.
– Будут там «космический дом на Марсе» «потрахуньки на Марсе-2», «последний гей на Марсе» и прочие развлекательные проекты, – сказал он.
– Но это уже лет через 50, а тогда мы чего-то другого придумаем, – сказал он.
– Подписывайтесь, Володя, – сказал он.
Лоринков, глядя на большие клещи и дыбу в углу лаборатории, кивнул и подписал, не глядя. Мужчины переглянулись, улыбнулись. Тот, что построже, достал складную гитару из чемоданчика. Сказал:
– Споем?
– С чего начинается Родина, – протянул Лоринков вопросительно.
– А вот хрен там, – улыбнулся мужчина довольно.
– I found my thrill… on blueberry hillOn blueberry hill… when I found you, – пел мужчина, хитро улыбаясь.
Второй мужчина снимал все это на айфон, тоже улыбаясь. Лоринков, гнусавя, подпевал. Достал из кармана зажигалку. Стал размахивать пламенем.
– Как, тебя, кстати, по отчеству? – спросил певец Лоринкова.
– Владимирович, – сказал Лоринков.
– Владимир Владимирович, – сказал он.
– Будешь, значит…. ну пусть Сигизмундович, – сказал мужчина, играя.
– Одного Владимира Владимировича хватит, – сказал он.
– Дастархан двоих не вынесет, – сказал он и подмигнул.
Полковник Владимир Сигизмундович Лоринков отдал честь и вытянулся по стойке «смирно».
* * *
–… надцать, – считал голос.
– Десять!
Лоринков проверил приборы, проконтролировал уровень кислорода в отсеке для двух овец, Веверицы и Стрелкуцы. Подбавил веселящего газу в отсек для живой рабочей
Кстати, о корабле.
Назывался он, почему-то, «Булава», и Лоринкову название очень не нравилось.
– Ну, что за название вы такое придумали для нашего космического корабля?! – спрашивал он руководителей проекта.
– Нет, чтобы «Маджик Бобс» или, там «Титс оф Скарлетт Йохансон», – говорил он.
– Заткнись,, – говорили мужчины.
– Название говно, но ведь бабло на брендирование корабля тоже попилено, – говорили они.
– Надо было что-то в спешке выдумать, – говорили они.
– Ничему вас, молдаван, жизнь не учит, – говорили они.
Лоринков глянул в камеру в углу кабины. Марс, Марс, какой ты, Марс, подумал он взволнованно. Скоро я пробегусь по твоим красным полям, увижу арыки, прорытые когда-то по тебе марсианскими горцами, побываю на твоих марсианских пирамидах, построенных древними марсианскими египтянами, подумал он. Увижу твои впадины, запомню все твои трещинки, подумал он. Зажглась лампочка, и Лоринков улыбнулся, как учили, в камеру.
– Это маленький шаг для меня, но огромный шаг для всего человечества, – сказал он.
А в программе «Время», которая начнется после трансляции нашего полета, вам объяснят, что эту фразу придумал я и только что… – сказал он.…
а не уроды– американцы и 50 лет назад, – сказал он.
– Кстати, американцы никогда не высаживались на Луне, – сказал он.
– Это такая же правда, как то, что канал RTVi можно смотреть и Лера Новодворовская никогда не служила в КБГ, – сказал он.
– Гм, – сказал голос.
– Пять, – сказал голос торжественно.
– Четыре, – сказал голос.
– Земляне, – сказал Лоринков, думая, вернется ли он когда-нибудь
– Три, – сказал голос.
– Помните, люди, что… – сказал Лоринков.
– Два, – сказал голос.
– Никогда никогда не стоит посе.. – сказал Лоринков.
– Один, – сказал голос.
– Орёвуар, – сказал Лоринков.