Военная тайна варягов

Ростислав Прохоров

Стрелки часов на руке Иванцова показывали начало пятого, когда “Серебряный” двинулся к базе, стремясь, как можно быстрее, покинуть опасный район. Погода ухудшилась, на волнах появились белые пенные гребни, усилился ветер.

– Бодрит, черт возьми, погодка? – Припав к окулярам бинокля, старпом внимательно осмотрел горизонт. Предрассветная пелена казалась непроницаемой.

Жилистый, долговязый старпом Петров, в залихватски заломленной набекрень фуражке, подмигнул Иванцову. Петров был великим оптимистом. Верил в счастливую звезду и в удачу своего капитана.

От

Петрова Сергей успел наслушаться много морских историй. Не слишком верил в них, однако любил послушать красивые байки. Старпом в представлении молодого старлея являлся прожженным морским разбойником. Благородным пиратом эпохи капитана Блада, американский фильм о котором, Сергею довелось посмотреть перед самой войной. Романтичный Иванцов верил, в благородных разбойников… Старлей, проживший большую часть жизни за рубежом, верил также и в то, что советский морской офицер мог иметь нрав, хоть немного похожий, на нрав человека из мира наживы, выгоды и авантюр, что конечно было полной иллюзией.

Именно от старпома Сергей узнал о прежних победах капитана Попова в должности командира эскортного эсминца “Серебряный”. О схватках у северных берегов СССР, о защите конвоев, об охоте на субмарины.

– В последнее время, старлей, замечаю в себе симптомы странной болезни, – Петров оторвался от бинокля, и лукаво улыбнулся офицеру разведки.

– У вас?!

– Представьте себе, как только я слышу слова: работа, аврал, тревога, сразу же начинает колоть в боку, – захохотал Петров. – А вот от слов, вечеринка, девушки, наркомовские сто грамм, самочувствие резко улучшается…

– Вы неисправимы, старпом, – улыбнулся Сергей, которого вдруг охватило смутное беспокойство.

Иванцов не раз успел побывать в смертельно опасных, боевых передрягах, однако, нынешний рейд почему-то заставил его дрожать еще до выхода в море. Теперь это чувство смутной тревоги резко усилилось.

– Пойду, пообщаюсь с норвежцами, – объявил Сергей Иванцов старпому, и заодно попью горячего чаю.

Петров собирался, что-то ответить, однако, в этот момент раздался тревожный голос одного из матросов. Слева, в серой рассветной мгле неожиданно показались силуэты трех кораблей.

– Эсминцы, – коротко резюмировал старший помощник, поглядев в бинокль в указанном направлении. – Похоже, немецкие. Боцман! Свистать всех наверх! Ход увеличить до полного!

Матросы поспешно заняли боевые посты. Вскорости, обстановка приняла и вовсе опасный характер.

– Обнаружены еще три надводные цели! – доложили старпому, спустя минуту. – Стремительно приближаются с зюйд-зюйд-Веста. Похоже, среди них есть один легкий крейсер…

– Черт, похоже, нас здесь караулили, – растерянно пробормотал старпом.

Силуэты эсминцев уже отчетливо выделялись на фоне просветлевшего горизонта. Все они шли параллельным курсом. Три других корабля пока находились на таком удалении, что опасности не представляли…

Появившийся на мостике капитан третьего ранга Попов взял командование на себя. В отличие от старпома, командир эсминца сохранял деловое спокойствие.

Обнаруженный

позже отряд из трех кораблей на какое-то время исчез, затем появился справа, как раз в тот момент, когда борта немецких эсминцев засверкали вспышками, затем грянул залп. Один из пятидюймовых снарядов ударил в мостик. Еще несколько снарядов обрушилось на советский эсминец мгновением позже.

Первые же попадания привели к ужасным последствиям. Часть артиллерии корабля была уничтожена. Осколками шлюпки, разбитой в щепки прямым попаданием был изранен старший помощник. Вокруг, уцелевшего чудом Иванцова оказалось несколько раненых и убитых.

– Стоп, машина! – скомандовал с мостика капитан третьего ранга, который хотя и избежал ранения, но был весь забрызган кровью убитого рулевого. – Артиллеристы, вести ответный огонь без команды.

“Серебряный” был оснащен в основном зенитными пушками, бомбометами для борьбы с субмаринами и не имел торпедного вооружения. Почувствовав безнаказанность, немцы принялись за израненного противника с еще большей энергией.

Второй отряд кораблей врага, молниеносно приближавшийся справа, открыл по эсминцу шквальный огонь, однако приказ командира застопорить машину, позволил избежать на время новых смертельных ударов. Большинство немецких снарядов пролетели мимо.

– Полный вперед! – скомандовал капитан третьего ранга, надеясь снова обмануть противника.

Положение становилось все более угрожающим. Зажатый в клещи советский эсминец выставил дымовую завесу, и отчаянно маневрируя, еще пытался спастись от новых гибельных залпов. Иванцов отчетливо видел хищный силуэт немецкого крейсера, приблизившегося настолько, что были видны сверкавшие с мостика стекла биноклей. Это был крупный корабль, оснащенный мощной артиллерией, множеством торпедных аппаратов и тремя самолетами. Сражаться с подобным монстром кораблику вроде “Серебряного” было просто немыслимо.

“Что же скрывают немцы на этом проклятом острове, если за нами охотится здесь такая эскадра?!”– подумал, потерявший всякую надежду на спасение Иванцов, для которого все происходящее приняло какой-то замедленный нереальный характер.

Даже чудовищный взрыв, раздавшийся где-то в районе кормы, и швырнувший Сергея на холодную, залитую соленой водою и кровью палубу, не произвел на Иванцова сильного впечатления. Сергей вяло подумал, что гансы, по-видимому, угодили в заряженный бомбомет. В любом случае, для “Серебряного” все было кончено.

Палубу советского эсминца затянуло дымом. Ход его упал почти до нуля. Оглушенный, Иванцов увидел, как один из немецких эскадренных миноносцев подходит к их, потерявшему управление, искореженному кораблю. Когда расстояние между обездвиженным “Серебряным” и немецким эсминцем сократилось до нескольких сотен метров, с правого борта немецкого корабля спустили моторный баркас. Качавшийся на волнах “русский”, теперь не казался врагу опасным.

“Послали к нам абордажную команду, – вяло подумал, оглушенный, потерявший счет времени, Иванцов. – Значит, плен?.. Не все еще кончено?”