"Военные приключения-3. Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Бандиты дружно прыснули. Кутьков шикнул на них, проникновенно сказал:
– Слово урки - закон! Век свободы не видать, если обману!
Мария постучала. Послышались шаркающие шаги, старческий голос спросил:
– Кто там?
– Я, Маша… Откройте.
– Что так поздно, Марьюшка! Или стряслось что?
Кутьков сжал кулаки, толкнул Машу, зашипел:
– Уйми старую галошу, а не то я ему потом такое сделаю…
– Все хорошо, не держите меня ради бога на пороге!
– раздраженно крикнула Маша.
– А ты одна?
–
– Да кому со мной быть в такой час!
– Маша разозлилась.
– Вы откроете или нет?
Звякнула щеколда, двери открылись. Бандиты выдернули Кузьмина из проема, надели на голову мешок. Кутьков бросился внутрь дома. Остальные, тяжело дыша, мчались за ним. Машу Кутьков не отпускал - тащил за руку. Вошли в комнату. Маша подвела Кутькова к стене, рванула обои. Обнажилась дверца. Кутьков поддел ее финкой, дверца отскочила. В квадратной нише стоял чемодан. Бандиты сгрудились вокруг.
– Всем быть на стрёме, - приказал Кутьков.
Бандиты разошлись, но тут же вернулись. Кутьков не стал спорить - понял, что бесполезно. Деньги - разве удержишь…
Сорвали крышку чемодана. Кто-то не выдержал, вскрикнул: чемодан был битком набит валютой: пачки долларов, фунтов стерлингов, франков. Кутьков запустил обе руки в нутро чемодана и, перебирая пачки, приговаривал:
– Доля моя, честная… Моя, честная доля… Рванем теперь за кордон в лучшем виде.
…В дверях появился Никифоров. Несколько мгновений он разглядывал бандитские спины, потом жестом позвал остальных. В комнату вошел Трепанов, следом за ним Афиноген и остальные сотрудники. Они молча перекрыли окна и двери.
– Делай, как велел, - приказал Кутьков.
– Поздно, - негромко сказал Трепанов.
– Бросай оружие, руки вверх!
Упал первый маузер, за ним второй, третий… Кутьков криво улыбался, по его пухлым бабьим щекам катились крупные слезы. Внезапно он взвыл по-волчьи и рванулся к окну. Загремели выстрелы.
– Только живым!
– крикнул Трепанов.
Зазвенело стекло - Кутьков вышиб раму и полетел вниз. Коля оттолкнул Трепанова и прыгнул вслед за Кутьковым. Тот уже мчался, прихрамывая, где-то в глубине двора: не знал, что вся территория вокруг надежно перекрыта милицией и ВЧК.
– Стой!
– крикнул Коля, на ходу взводя курок кольта.
Кутьков обернулся, выстрелил три раза. Взвизгнули пули: Коля сунул кольт за ремень, злость и обида прибавили сил. Он догнал Кутькова и коротким ударом, с разворота, сбил с ног, вывернул руки, связал ремнем, обыскал. В боковом кармане лежала пачка визиток: "Берендей Кутьков, вор в законе". Коля не выдержал и швырнул визитки Кутькову в лицо.
Подбежали сотрудники опергруппы.
– Как?
– спросил Коля, разряжая кутьковский маузер.
– Всех взяли, - сказал Афиноген.
– На них, сволочах, пояса матерчатые, прямо на голое тело понадевали! А в карманах - валюта! Слышь, Кутьков, а зачем же ты свою долю Жичигину отдал?
– Больше
– Уведите его.
Кутькова увели. Коля поднял с земли две гильзы от кутьковского маузера, вынул из кармана те, что подобрал раньше. Сравнил. На всех гильзах капсюль был пробит сбоку.
– Ну вот вам и доказательство, - сказал Коля. Он разобрал кутьковский маузер и положил на ладонь боек. Жало было слегка погнуто.
Трепанов с уважением посмотрел на Колю, улыбнулся:
– Честно сказать, не очень я верил в это. Теперь вижу - был неправ. Наверное, надо гильзы собирать. Коллекцию такую сделать. Для сравнения.
Коля вернулся домой. Маша сидела на диване и равнодушно смотрела куда-то в угол. Коля бросился к ней.
– Маша, - сказал он дрогнувшим голосом.
– Маша…
Она прижалась к нему - маленькая, несчастная, с опухшими от слез глазами.
– Я все поняла, Коля. Работа навсегда останется для тебя главным в жизни, но я примирюсь с этим, вот увидишь.
На следующее утро Коля и Маша пришли в МУР. Коля нес фанерный чемодан, в руках у Маши был маленький узелок. Поезд в Петроград уходил через два часа.
В дежурке сидел Никифоров. Увидев Машу, он широко улыбнулся:
– Ты, Маша, зла на меня не держи. Человек ты что надо. В общем, считай, что твое предсказание сбылось, и я у тебя попросил прощения.
– Да чего уж там, - махнула рукой Маша.
– Я забыла.
– Я вот прочитал: архитектура - застывшая музыка, - сказал Никифоров.
– Ты, Николай, прирожденный оперативник. А я в этом деле - просто способный, не больше. Мое призвание - дома строить. И вы, ребята, еще обо мне услышите! Держи, пригодится, - Никифоров протянул Коле маленький браунинг.
– Фокус с резинкой помнишь? Ну и бери, не сомневайся.
– Спасибо, - Коля спрятал браунинг во внутренний карман.
Вошел Трепанов, следом за ним - Афиноген.
– Телеграмму получил?
– спросил Трепанов.
– Отзывают тебя обратно в Питер, а жаль. Лег ты мне на сердце, Коля.
– Я ему еще ночью позвонил, - сказал Афиноген.
– Не видите, - они с вещами!
– В самом деле, - грустно сказал Трепанов.
– А может, останетесь, братки? Я это дело мигом проверну, а?
– Нет, товарищ начальник, - ответил Коля.
– Вы уж извините, но прикипел я к Питеру, не могу без него. Уедем мы. А вас я никогда не забуду!
– Ну так, значит, так, - вздохнул Трепанов.
– Звонил лично Петерс. Просил всем, в том числе и вам, Мария Ивановна, передать самую горячую благодарность товарища Дзержинского. Очень крупное дело, братки. И скажем честно, раскрыли мы его благодаря Коле и Маше.
– Раскрыли потому, что все головой работали, - сказал Коля.
– Мы с Машей ваши слова на свой счет никак принять не можем.
– Отчего же, - улыбнулась Маша.
– Я вполне могу. Ты просто меня не ценишь, дорогой муженек!