"Военные приключения-3. Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Прошла неделя, минула вторая. Коля очень боялся, как сложатся отношения Маши и Маруськи, но шел напролом: приглашал Маруську в гости; по вечерам, когда изредка бывал свободен, тащил к ней Машу и с ужасом ждал, когда же разразится скандал. Но ничего не произошло. Маша и Маруська вместе ходили стирать, иногда, если были продукты, готовили по воскресеньям; когда не было дежурств или вызова на задание, Маша водила всех по городу и рассказывала о прошлом Петербурга. Знала она множество интереснейших подробностей: про 47 букв в надписи на фронтоне Михайловского замка и сбывшееся предсказание юродивой Ксении, которая
…Пришел поезд. Из третьего вагона вылетела улыбающаяся Маруська. Витька повис у нее на шее. Потом Маруська расцеловалась с Машей, а Коле пожала руку и сказала:
– Знаешь, кто выступал? Сам Калинин! Знаешь, что сказал? Главное, говорит, свято блюсти революционную законность. И черепок знаниями наполнять! Я к нему в перерыве подошла, говорю - а мы все на вашем станке в "Старом арсенале" работали! Вы, спрашивает, давно в милиции? Говорю: с первого дня. Он - веришь - при всех меня чмокнул и говорит: это очень хорошо, что в нашей милиции работают женщины! Потому что присутствие женщины всегда смягчает нравы и облагораживает окружающих, делает их гуманнее. А советская милиция должна быть прежде всего гуманной, потому что она - детище самой гуманной революции всех времен и народов!
– Хорошо сказал, - согласился Коля.
– Только вот Кузьмичев считает, что твое присутствие в управлении как раз мешает. И знаешь, почему? Другой раз на допросе надо бы и матом завернуть, а нельзя. Хоть ты и опер, а все - женщина.
– Кузьмичев ваш - дрянь, - непримиримо сказала Маша.
– Карьерист.
– Думаю, что он посложнее, - нахмурилась Маруська.
– Ладно, поехали домой, братки. Кстати тебе, Коля, самый горячий привет от Трепанова, Никифорова и Афиногена. Между прочим, ухаживал за мной… - Она улыбнулась.
– Афиноген?
– удивился Коля.
– Вроде бы он женщинами никогда не интересовался.
– Не-е… - Маруська покраснела.
– Никифоров. Но я ему прямо сказала: однолюбка я. Все понял, отстал. И тут, говорит, этот Кондратьев мне дорогу перешел!
– Пирог я сделала, - вздохнула Маша.
– Поедемте, засохнет. С картошкой пирог, редкость…
– Ну, вот, - расстроилась Маруська.
– Кажись, я тебя обидела. Ты извини. Я, Маша, человек открытый, говорю, что думаю. Шутила я, конечно. Но ваша любовь для меня - святая, ты это знай. А насчет пирога - в другой раз. Меня ждут в управлении. Витька, поедешь домой к тете Маше. Коля, ты со мной?
– С тобой, - Коля посмотрел на Витьку, подумал: "Сейчас скажет что-нибудь такое… нехорошее".
– Поеду, - сказал Витька.
– Мы вас подождем.
– Подождем, - улыбнулась Маша.
– Пасьянс разложим, я тебе про Смольный расскажу…
– Не-е… - Витька отмахнулся.
– Пасьянс - это буржуазное.
Они ушли. Коля и Маруська сели на "пятерку". Трамвай загромыхал по Невскому.
– Ну как?
– спросил Коля.
– Какая
– Голод, Коля, - тихо сказала Маруська.
– Сотни тысяч умирают от голода. Уголовщина дала такую вспышку - никто и думать не мог. Страшно делается.
– Думаешь, не выдержим?
– Нет. Так не думаю.
– Маруська посмотрела ему в глаза.
– Только будет нам очень трудно и плохо, Коля. Всей стране.
– Она нахмурилась.
– Ничего… Поборемся. Главная задача сейчас - справиться с бандитизмом.
– Это мы понимаем.
– Коля улыбнулся.
– А я вот учиться надумал. За этот год одолею историю Соловьева. А на следующий - прочитаю всего Маркса!
Маруська посмотрела на него с уважением.
– А что. Ты упрямый, усидчивый. У тебя получится. А я вот никак не могу. Нет у меня задатков к этому делу.
– Неправда это, - Коля покачал головой.
– Задатки у всех есть. Только один стремится, а другой топчется, вот и все. Ты вот что учти: придет такое время - и оно не за горами, - когда одним горлом не возьмешь. Знания потребуются, поняла?
– Все поняла, а читать не люблю, - грустно улыбнулась Маруська.
– Я тебя втяну, - сказал Коля.
– Я как понимаю? Есть профессия: оперативный работник уголовного розыска. В чем она состоит? Применяя научно-технические и психологические методы розыска, проникать в самое нутро преступного мира и разлагать его. Пресекать возможные преступления. А уже совершенные - безотказно раскрывать! Что для этого надо? Опыт, знания, человечность. Правильно я говорю?
– Ох, Коля, - сказала Маруська не то в шутку, не то серьезно.
– Будешь ты еще всеми нами командовать. И не здесь, в Петрограде. В Москве ты будешь. Народным комиссаром внутренних дел, попомни мое слово!
– Да будет изгиляться-то, - обиделся Коля.
– Я тебе душу открываю, а ты…
– А я тебе о своей мечте говорю. И считай, что ты этой моей мечты очень даже достоин!
– Ладно, - покраснел Коля.
– Уж я твое доверие постараюсь оправдать. Шутница.
…Вышли у Большой Морской, свернули направо, к арке Главного штаба. Впереди, на фоне Зимнего, выкрашенного в красно-бурый цвет, четким силуэтом рисовалась Александровская колонна.
Стремительно уходил в высокое бледно-голубое небо четырехконечный латинский крест.
– Знаешь, кто этот крест держит?
– спросил Коля.
– Ангел?
– удивилась Маруська.
– Царь, - сказал Коля.
– Александр Первый. Я в одной книжке прочитал. Я думал, что памятники только вождям и царям делали, а все эти статуи для красоты ставили.
– Чудак ты!
– вздохнула Маруська.
– Бесхитростный ты какой-то, даже обидно за тебя.
Миновали своды арки. Коля замедлил шаг:
– Витьку я на этом самом месте нашел… Вырос парень. Совсем взрослый стал. Говорит "дядя Коля", "тетя Маруся", а уж ему впору меня просто Колей называть.
– Отец ему нужен, - вздохнула Маруська.
– Ох, как нужен ему отец!
– Ну, ты уж так говоришь, словно от замужества навсегда отказалась!
– улыбнулся Коля.
– Девка ты что надо и человек хороший, так что я считаю, у тебя все "на мази!"
– Нет, Коля… Не будет у меня никакой "мази". Никогда. И не говори ты со мной об этом больше.
– Она с тоской посмотрела на него.
– Ни в жизнь не говори!