Воин Доброй Удачи
Шрифт:
– Удвоить ваше количество, – под общий хохот сказал остряк Марсидид.
После чего гранд-мастер с горечью ретировался.
Адепты Завета прибыли на следующий день к полудню, захватив с собой лишь то, что смогли перенести. Огромные колонны воинов шли и шли, поражаясь повисшим в воздухе вереницей колдунам в алых шелковых одеждах.
После чего число «воздушных змеев» Армии Юга удвоилось. Теперь по облачным чертогам над головами Полчища шранков шествовало более трех сотен колдунов и около двух сотен их учеников.
Они
Куниюри… Легендарная земля его предков.
И две тысячи лет не смогли уничтожить великолепия построек. Они казались огромным кораблем, застывшим на поверхности земляного моря, покинутым, но слишком крепко сработанным, чтобы дать течь, слишком огромным, чтобы затонуть. Сгорбившиеся укрепления. Заросшие анфилады. Холмы храмов. Они простоят еще пару тысяч лет, понял Сорвил, даже если рассыпятся на камни, ласкаемые солнцем. В сущности, не так уж и плохо, если кости твои обретут такое бессмертие.
– Задумывался ли ты когда-нибудь? – спросила его Серва, видя, как он озирает заплетенные диким виноградом развалины. Вопрос заставил его вздрогнуть, потому что он считал девушку спящей.
– О чем?
– Об Апокалипсисе, – сказала она, потирая переносицу. – Как устоял твой город, когда более мощные твердыни пали?
Юный король Сакарпа пожал плечами.
– Одни живут. Другие умирают. Отец всегда говорил мне, что в битве верить можно только Великой Шлюхе. И что стоит сторониться войны.
Она понимающе улыбнулась:
– Но ведь ты видишь, верно?
– Что?
– Доказательство. Могущества моего Священного отца.
Что-то в нем противилось необходимости солгать. Даже в детстве он всегда говорил правду, ничего не тая. Теперь же он посмотрел прямо в ее ясные голубые глаза, полагаясь на маску, которой наделила его Ужасная Праматерь.
– Вот мой друг Цоронга… Он считает ваш Консульт выдумкой.
– А Отца – безумцем.
– Да.
– Но он ведь видел шпиона Консульта, которого Отец раскрыл в Амбилике.
– Несколько месяцев назад? Да, видел.
Ее вопрошающий взгляд начал его тревожить.
– И?
– Он счел это трюком.
– Ну, конечно. Зеумцы – упрямые глупцы.
Теперь была очередь Сорвила хмуриться. Он ощущал опасность поскользнуться на неосторожно, в запале сказанном слове, всегда существующую при любом споре, и все же снова пренебрег осторожностью.
– Лучше быть глупцом, чем рабом, – резко ответил он.
Избрав смелость щитом.
Лицо Сервы застыло, будто она не могла решить – стоит ли счесть это оскорбительным или забавным.
– Ты непохож на остальных. И говоришь совсем не как Уверовавший король.
– Я и не такой, как остальные.
После чего она задала вопрос, которого он опасался:
– Но ведь ты все же веришь, не так ли? Или же упрямый зеумский дружок поколебал твою уверенность?
Провозглашенное ее отцом она принимала как само собой разумеющееся, и раз он отнес Сорвила к Уверовавшим
Он был нариндаром, по словам Цоронги. Он и только он был способен убить аспект-императора.
Оставалось только набраться смелости умереть.
– Разве сомневаться зазорно? – ответил он, сморгнув, чтобы собраться. – Ты бы предпочла, чтобы я был фанатиком подобно остальным?
Она смотрела на него не отрываясь пять длинных ударов сердца, с присущей всем Анасуримборам проницательностью.
– Да, – наконец сказала она. – Вне всякого сомнения. Я сражалась с Шауриатом в своих Сновидениях. Меня истязал Мекеритриг. А Оракс и Оранг гнали меня по Эарве. Консульт вполне реален, Сорвил, и смертоносен. И за исключением силы отца ничто ему не способно противостоять. Даже без Не-Бога и Второго Апокалипсиса ради победы над ним необходима фанатическая вера людей в их погибель.
Голос ее стал даже тише, но напор и пристальность взгляда поразили юного короля Сакарпа. Несмотря на внешнюю красоту и магические способности, Анасуримбор Серва всегда казалась, как и ее брат, высокомерной и бездумной, кичащейся славой своего божественного отца. Теперь же она напомнила Эскелеса, который умел прятать поучения в остроумные замечания и сочувственные разговоры.
Это и было истинной сутью Сервы. Без прикрытия. Отчего красота ее лишь засияла ярче.
Он уставился на нее, затаив дыхание. Тени от листвы танцевали по совершенным чертам ее лица.
– Поэтому не стоит быть глупцом, Сорвил, – завершила она беседу, резко крутнулась к брату и пнула его, чтобы он перестал храпеть.
Среди магов не было никого более знаменитого, чем Аппренс Саккарис, давно занимавший высший пост среди экзальт-министров Империи. Теперь на еженощных военных советах Армии Юга его голос придавал всем сил, ибо воплощал собой помощь их аспект-императора и надежду на тактический перевес. Подобно всем адептам школы Завета, он видел по ночам Первый Апокалипсис глазами Сесватхи, отчего мог обсуждать тяготы похода со знанием пережившего их множество раз.
– В Атиерсисе, – сказал он, имея в виду прославленную цитадель Завета, – у нас хранится целая библиотека книг о войне против шранков. И долгие века через Сновидения мы своими глазами наблюдали эти сражения. И размышляли над поражениями и победами.
Однако гранд-мастера Вокалатай его слова ничуть не тронули. Гордыня может подвигнуть человека закрыть глаза даже на очевидное ради сохранения хотя бы видимости превосходства. Поэтому Кариндаса, одним из первых предупреждавший о нарастании опасности, теперь задался целью отвергать все подобные утверждения, особенно со стороны Саккариса.