Воинский класс
Шрифт:
— Возможно… — Голос Смолия дрогнул. Он кашлянул и сказал: — Возможно то, что я сделал вам, и было причиной случившегося?
Внезапно Люгер ощутил сопереживание ему — и это было странно, поскольку он уже, казалось, целую вечность не ощущал, что может сочувствовать кому бы то ни было. В действительности, с момента спасения из «Физикуса» он не мог соединиться ни с кем на эмоциональном уровне. Он пытался попробовать с Энни Дьюи — но пришлось признать, что это Энни пыталась установить с ним связь. Он, в действительности, не вносил существенного вклада в их отношения.
Энни.
С
Что было особенно забавно — это то, что один из его главных мучителей говорил о собственной внутренней боли, и это выдавало его собственное внутренне одиночество. Кто-то маялся теми же болячками.
— Я… Я не… Нет, я так не думаю, — ответил Дэвид. Были моменты, когда он хотел удавить этого человека голыми руками — и теперь оказалось, что он не только испытал к нему сочувствие, но и буквально перед ним извинился! — Это было давно, генерал. Я прошел через многое с тех пор. Не вините себя.
— Я не могу не думать о том, что сделал другому настолько больно, — сказал Смолий. — Я готовился к тому, чтобы убивать врагов быстро и эффективно, но никогда не думал, что могу настолько обидеть кого-то, нанести ему психологическую травму. Мне жутко думать об этом, потому что я был похож на эсэсовца, издевавшегося над евреем-заключенным во время Холокоста.
— Забудьте, генерал… Роман, — сказал Люгер. — Я тут штатный чокнутый, не забывайте.
Он услышал, как украинец пырснул со смеха и отодвинул трубку от уха, чтобы по ушам не бил сильный и громкий звук его смеха. — Вы, американцы, не устаете меня удивлять, — сказал он. — Находитесь в психиатрической больнице и шутите.
— Генерал, вы должны выяснить, что случилось, почему турки отбывают.
— На Балканах началась какая-то…
— Я слышал, — ответил Люгер. — Албания объявила войну Македонии. Там был какой-то вооруженный инцидент на границе.
— Но все намного серьезнее. Российские и немецкие миротворцы наводнили Косово, Македонию и Албанию. KFOR расформированы. Англичане и французы все еще остаются в Косово, но остальные крупные страны устремились на юг. НАТО, похоже, вручило судьбу Балкан Германии и России.
— Все как-то слишком гладко, — сказал Люгер. — Как и удар по Кукесу. Небольшая вспышка, быстро превращающаяся в лесной пожар, а русские и немцы оказываются наготове и выступают немедленно.
— Вы считаете, что там действует
— Русский кукловод с малозаметным истребителем-бомбардировщиком, — сказал Люгер. — Я готов поставить на то, что российский малозаметный истребитель снова нанес удар. — Люгер застыл, его слова застряли в горле. Единственным, что он смог выдавить из себя, было «О боже мой».
— Что такое, Дэвид?
— Роман, шпион, которого мы спасли из России, работал на объекте на авиабазе в Жуковском, принадлежавшем компании «Метеор Аэрокосмос».
— Да, вы говорили.
— Вы не поняли, Роман? Разве вы не слышали о «Метеоре» раньше?
— Я не знаю. Кто…? — Затем он прервался и Люгер услышал резкий вдох даже по защищенному каналу. — Господи… Вы имеете в виду «Физикус»? Глава «Физикуса»? Вы хотите сказать…
— Стелс-истребитель, вылетевший из Жуковского, подозреваемый в ударе по Кукесу — это «Физикус-179», — крикнул Люгер. — Так и есть! Нет никакого другого стелс-самолета, способного произвести все эти налеты по всей Европе!
— Но ведь он был уничтожен в ходе атаки на «Физикус»!
— Он не был уничтожен, Роман. Я забрал «Фи-170 «Туман». Я и генерал Маклэнэхан.
— Neprada!
— Правда. Он возглавлял спасательную операцию, он и полковник Бриггс, когда ЦРУ обнаружило, что я находился в «Физикусе». Но Россия была на пути к уничтожению Литвы и восстановлению Советского Союза, так что нам пришлось действовать. Мы взяли «Физикус-170» и улетели оттуда. Мы прибыли в Шотландию и разобрали его. Но США не стали уничтожать объект — они искали меня. Он остался почти нетронутым.
— Невероятно… Невозможно! — Выдохнул Смолий. — Это должна быть вторая модель, «Физикус-179».
— Мы работали над летным прототипом с крыльями обратной стреловидности, — сказал Люгер. — Мы начали работать над машиной, имевшей такие же широкие возможности «воздух-воздух», как и «воздух-земля». Но мы даже не выкатывали его из ангара — до первого полета оставались годы.
— Возможно, тот, кто купил «Физикус» завершил Фи-179 и теперь он летает, — предположил Смолий.
— Фурсенко, — сказал Люгер. — Петр Фурсенко. Он был руководителем КБ. Я думаю, что он будет на записи, добытой шпионом, вместе с Павлом Казаковым.
— Казаков? Наркоторговец? Это говно руководит «Физикусом»?
— Ему принадлежит «Метеор Аэрокосмос», — сказал Люгер. — И несколько других компаний.
— Tak. Он занимается строительством, судоходством, банковскими делами, добычей нефти, торговлей, добычей полезных…
— Добычей нефти? — Я что-то помню о том, что он строит нефтепровод от Каспийского моря до Черного.
— Да. Он был завершен год назад. По нему перекачивается почти миллион баррелей в сутки с Каспия через Азербайджан и Грузию[95]. Украина покупает много… Он… — Смолий остановился и ахнул. — И я слышал, что он хочет построить еще один трубопровод, еще больше, от Черного моря до западной Европы, в обход пролива Босфор и высоких турецких транзитных пошлин.