Воинский класс
Шрифт:
— Поживее. Bistra. Ochen bistra. Подгорает, мистер робот? — Со смешком предположил пилот. Очевидно, они гораздо сильнее волновались, чем командир базы. Вертолет поднялся с земли и направился прочь на уровне верхушек деревьев.
Кодля, Румыния, в это же время
Расположенный примерно в ста шестидесяти километрах к северо-западу от столицы Румынии Бухареста в предгорьях трансильванских Альп, Кодля был местом расположения аэродрома рассредоточения бывшего Варшавского договора и бомбардировочного полигона.
Румыния была богатой кладезью оружия, топлива, обслуживающего персонала, разведывательных офицеров и рядовых бойцов — все это стоило дешево, и запасы выглядели неисчерпаемыми. Будучи в свое время лишь младшим членом Варшавского договора, при режиме Николае Чаушеску в Румынии была создана существенная обрабатывающая промышленность, занимавшаяся изготовлением лицензионного и скопированного советского и китайского оружия всех видов, от патронов к стрелковому оружию до истребителей. С падением Советского Союза, когда Россия и Китай наводнили рынки своим оружием, а в большинстве стран Восточной Европы настали трудные экономические времена, эти оружейные заводы обратились к нелегальным торговцам оружием, чтобы выжить. Казаков был в Румынии постоянным и желанным клиентом.
Снаружи большой ангар выглядел ветхим и угрожающим развалиться, как и все окружавшие его здания. Но при ближайшем рассмотрении можно было обратить внимание, что пятиметровый забор из колючей проволоки вокруг него был совершенно новым. Также, как и то, что ржавые головки болтов на облупленных и обшарпанных стенах на самом деле удерживали звукоизоляционное покрытие, а старые ворота ангара держались на новых свежесмазанных роликах. Через трещины во взлетно-посадочной полосе и рулежных дорожках пробивалась высокая трава, местами она была явно примята, обозначая места, где недавно прошла тяжелая техника.
Внутри ангара, которому было лет пятьдесят, находился один из самых современных самолетов в мире — истребитель-бомбардировщик Мт-179 Tyenee. После удара по Кукесу, Павел Казаков отправил Стойку и Егорова на этот заброшенный, изолированный, почти забытый аэродром, где их уже ожидала группа технического обслуживания, топливо и боекомплект. Группа из тридцати рабочих и специалистов начали проверять самолет, извлекать данные из систем и готовить его к следующему вылету.
После своего первого боевого вылета, МТ-179 находился в почти идеальном состоянии. Пилот, Ион Стойка, этим утром осматривал самолет вместе с начальником группы технического обслуживания.
— Вот самая большая проблема, г-н Стойка, — сказал начальник группы. Он указал на переднее крыло рядом с пусковой ракет «воздух-воздух». Ракета выбрасывается из пусковой сжатым азотом. Предполагается, что газ выбрасывает ракету на тридцать-сорок метров, после чего включается двигатель ракеты. Это сделано во избежание повреждений крыла ракетным двигателем. По какой-то причине, газ вытолкнул ракету всего на десять-пятнадцать метров. Титановая заслонка пусковой предохранила внутреннюю часть установки от повреждения, но реактивная струя
— Ваши рекомендации? — Спросил Стойка.
— Несколько: повысить давление в газовой системе, чтобы усилить выброс, заменить уплотнители в пусковой установке, возможно, установить заслонку с меньшим временем срабатывания, чтобы защитить внутреннюю часть пусковой, возможно, установить титановые накладки вокруг пусковых установок для защиты крыла, — сказал начальник группы техобслуживания.
— Как скоро вы сможете все это сделать?
— Быстро — если бы мы были в Жуковского, — сказал начальник. — Но здесь, посреди Трансильвании, наверное, не найти ни куска титана в радиусе трех сотен километров. Нужно время, чтобы изготовить и доставить эти детали. Если г-н Казаков захочет отправить вас на новое задание, может понадобиться еще больший ремонт.
— Мы можем продолжать использование внутренних пусковых? — Спросил Геннадий Егоров, оператор вооружения Мт-179.
— Вы можете видеть, какие повреждения были нанесены одним пуском, господин Егоров, — сказал главный техник. — Еще один пуск может серьезно повредить композитное крыло, что повлечет долгий и сложный ремонт. Если будет повреждена конструкция вокруг пусковой установки, возможно, придется заменять всю начинку крыла — а это может занять недели, даже месяцы.
Егоров посмотрел на Стойку и пожал плечами.
— Мы можем держать внутренние отсеки загруженными на случай чрезвычайной ситуации, — предложил он. — И, в зависимости от задания, взять ракеты на подкрыльевые узлы подвески.
— Насколько внешние подвески усилят заметность?
— Ya nee znayoo, — ответил Егоров. — Думаю, от десяти до пятнадцати процентов, или больше, если это будут ракеты «воздух-земля». Но если малозаметность будет нужна нам больше, чем ракеты, мы сможем отстрелить подвески и восстановить нормальную ЭПР. К тоже же, у нас останется вооружение «воздух-воздух» на экстренный случай.
— Внутренние отсеки, которые вы не использовали в последнем вылете, оснащены Р-60 и готовы, — сказал старший группы техобслуживания. — Но мы должны исправить повреждения в двух других пусковых прежде, чем перезарядить их. Мы можем пока просто закрыть их, но нужно выяснить, есть ли внутренние повреждения.
— Тогда начинайте работу, — сказал Стойка. — Я не знаю, что босс задумал для нас, но я хочу быть готов к вылету, как только…
В этот самый момент к ним подбежал кто-то из отдела планирования.
— Слышали, мужики? Какая-то тревога по ПВО на российско-украинской границе. Российские ВВС подняли десятки самолетов. Такое ощущение, что началась война!
Они поспешили в оперативный отдел, где велось отслеживание нескольких ДМВ, МВ и спутниковых каналов связи ВВС и нескольких других военных ведомств России, доступ к которым был любезно предоставлен генерал-полковником Журбенко. Действительно, все звучало так, словно шел полномасштабный воздушный бой. Несколько российских самолетов и зенитных систем были уничтожены. Во всем юго-восточном военном округе[71] была объявлена тревога по ПВО.