Воинский класс
Шрифт:
— Vi shooteetye! — Воскликнул Егоров. — Хотел бы я быть там! Мы могли бы показать им всем, на что способен настоящий истребитель!
Стойка пожал плечами и посмотрел на начальника группы технического обслуживания.
— Поехали. Установите нам внешние узлы подвески и полный боекомплект. Давайте посмотрим, что будет.
— Ты что, свихнулся?
— Нам нужно точно определить наш порог обнаружения с внешними подвесками, — ответил Стойка. — У нас есть еще несколько часов темноты — вернемся обратно до рассвета. Давай сделаем это.
Каждый подумал об одном и том же — что Павел Казаков сделает, когда
Группа технического обслуживания держала подвески готовыми к установке — нужно было лишь доставить вооружение со склада — несколько стальных контейнеров были доставлены транспортным самолетом прямо в этот ангар. Стойка выбрал на каждый пилон две ракеты Р-60 с тепловой головкой самонаведения по бокам и по одной ракете с радиолокационным наведением Р-27 по центру пилонов. Ракета Р-27, разработанная в «Метеор Аэрокосмос»[72], предназначалась для поражения самолетов с бортовыми радарами и средствами радиоэлектронной борьбы — они могли наводиться на вражеские радиосигналы, излучение радаров или помехи, а также по радару Мт-179.
Несмотря на то, что Tyenee с его длинными крыльями обратной стреловидности полностью подавлял своими обводами внешние подвески, они, безусловно, испортили гладкий, плавный облик малозаметного истребителя.
— Наверняка малозаметность ухудшится, — сказал Стойка. — Но нужно узнать, насколько именно. Если мы войдем в воздушное пространство над Белгородом и полетаем там незамеченными, у нас хорошие показатели.
— А может, сами прилетим прямо в лапы украинским или турецким истребителям, — радостно сказал Егоров. Он показал лист бумаги. — Я получил данные по радиолокационному контакту с неопознанным летательным аппаратом, который будет в том районе через двадцать минут.
На борту украинского вертолета Ми-8
Украинский вертолет пересек российскую границу с первыми лучами света.
— Как мы это сделаем, Дэйв? — Спросил Бриггс по спутниковому телефону.
— Пять градусов вправо, затем пятьдесят семь километров вперед, — ответил Люгер. — Белгородский радар раннего обнаружения в шестидесяти пяти километрах к югу, но, я думаю, вы будете вне зоны его действия. Двигайтесь на малой высоте. Дьюи и Деверилл перемещаются. Похоже, они в машине, направляющейся на юго-восток в сторону Белгорода. Они могут быть на шоссе, так как движутся очень быстро. Сейчас они примерно в тридцати пяти километрах к северу от города Яковлево. Мы пытаемся получить хорошие спутниковые снимки, если не сможем определить тип машины, но не думаю, что хватит времени. Я подведу вас так близко, как смогу, чтобы вы смогли их вытащить.
Погоня заняла всего несколько минут. Шоссе, вдоль которого они следовали, быстро заполнялось — это была главная дорога между Москвой и Севастополем, идущая через почти всю западную Россию. Движение быстро нарастало, так как начинался рабочий день.
— Как иголку в стогу сена, — мрачно сказал Бриггс. — Видим несколько десятков машин.
— На двенадцать часов, девять километров, — ответил Люгер. — Скорость девяносто километров в час… Семь километров,
Бриггс принялся рассматривать каждую машину в свой электронный визор. Движение замедлялось по мере приближения к городу, так что все машины на шоссе снижали скорость. Не было видно никакой явно военной техники.
— Энни, это Хэл, канал закрыт, — сказал Бриггс. — Не отвечай. Я не вижу вашу машину. Мне нужно, чтобы ты как-либо отвлекла водителя, чтобы он свернул, или замедлился, или съехал с дороги. Кричи, истери, умоляй, не важно. Мы всего в нескольких секундах от вас.
— Три с половиной километра. Видишь что-нибудь, Хэл?
— Ничего. Все едут, как обычно. Никто не съехал с дороги, не свернул, не ускорился, не замедлился.
— Полтора километра, — сообщил Люгер. — Данные по расстоянию и скорости ненадежны, ребята. Система просто недостаточно точна, чтобы точно запеленговать их. Видите что-нибудь?
— Ничего. Никаких автозаков или военной техники, вообще ничего необычного. Несколько автобусов, куча универсалов, куча микроавтобусов.
— Тогда мы должны что-то сделать, — сказал Крис Уолл. — Доверни влево и держись бортом к дороге, — как только пилот расположил крупный вертолет так, что тот словно летел по шоссе, Уолл высунулся из правой бортовой двери, вскинул рельсовую пушку, прицелился и выстрелил. Оба левых двойных задних колеса пассажирского автобуса взорвались. Автобус занесло влево, перекрыв шоссе. — Пройди на малой высоте над машинами и следи за их реакцией.
Это не заняло много времени. В большом, но в целом совершенно обычном черном «Седане», одном из десятков других таких же на шоссе, Бриггс заметил солдата в камуфляже с автоматом АК74 в руках, смотрящего на проходящий на малой высоте вертолет.
— Попался! — Крикнул Бриггс. — Вот первый подозреваемый! Можешь снять его, сардж? Не дай ему стрелять по нам.
— Понял, — ответил Уолл. Он уже взял солдата на прицел и Бриггс надеялся, что он не дернет спуск — 400-граммовый снаряд, летящий на скорости более километра в секунду разорвет человеческое тело на части, словно переспелую дыню.
Бриггс не стал ждать, пока вертолет зависнет рядом с подозрительной машиной — он просто подбежал к открытой двери и выпрыгнул с вертолета, все еще летящего на высоте тридцати метров и скорости около пятидесяти километров в час. За доли секунды до того, как его ноги коснулись шоссе, сработали реактивные двигатели на сапогах, смягчив приземление. Еще один импульс двигателей подбросил Бриггса в воздух и тот опустился рядом с ошарашенным солдатом. Разряд из электрода вырубил того прежде, чем тот успел подумать о том, чтобы вскинуть автомат.
Окна «седана» были пуленепробиваемыми и имели около трех сантиметров толщины, но не шли ни в какое сравнение с электроброней, превратившей кулаки Бриггса в тараны. Он выбил окно левой задней двери и заглянул внутрь, моментально увидев двоих человек в черных летных костюмах HAWC. Он немедленно дал еще один разряд, оглушивший второго вооруженного охранника, сидящего на пассажирском сидении лицом назад. В этот момент раздалось оглушительное «ШЛЯММСЬ!» — Уолл выстрелом из рельсовой пушки превратил двигатель седана в мешанину обломков, не давая водителю тронуться с места. Бриггс рванул дверь, вырвав ее из рамы.