Воины Хаоса наводят порядок (книга I)

Семёнов Дмитрий

Кэррот с Батлером удивились. Костик – нет, потому что читал об этом в книжках.

– То есть нет никаких духов предков? – с детским недоверием спросил Броки. – А ужасные призраки? А… бессмертные души?

– Сейчас ты уразумеешь! Я и сам поражался. Допустим, предок скончался. От него осталась какая-то информация. И она может… тут сложное слово… персонифицироваться! Обрести облик предка – каким он себя видел. И когда мы попробуем эту информацию проявить, перед нами появится размытая фигура этого предка, которая будет бормотать что-то из беспокоивших его мыслей… и ты можешь

назвать её духом, да. Но! На самом деле она что-то вроде эха или отражения. Понял? – Томас попеременно моргнул сперва карим глазом, потом зелёным. – Что касается призраков… Есть такие волшебные твари, которые тоже умеют читать остаточную информацию. То ли ею питаются, то ли как-то ещё применяют – неважно… Суть одна: это гадкая нечисть! Так что, если дух предка вдруг за тобою гоняется с жуткими стонами, знай – это лишь сверхъестественный паразит, который где-то употребил связанную с тобой информацию и желает урвать ещё.

Гном поёжился. Томас глотнул пива и проникновенно продолжил:

– Что касается бессмертной души… По смерти личности здесь задерживаются лишь доли процента её информационной составляющей, понимаешь? Куда девается остальное? Исчезает бесследно? Распадается шумом в эфире? Уходит в другие миры бесконечной вселенной? Тайна сия велика, но ведь это и здорово! Когда всё объяснено, скучно. Должны оставаться какие-то тёмные секреты… И поэтому даже нам, некромантам и чернокнижникам, неизвестно доподлинно, обладает душа бессмертием или нет.

Воины Хаоса дружно грустили о тайне бессмертия, хрустя крендельками. Потом Батлер нахмурился и снова заговорил:

– Погоди, а поднятие мертвецов? В ходячих покойниках что тогда сохраняется?

– Ничего, – отвечал Мардармонт. – Рыба гниёт с головы – мозговые структуры мрут первыми. Какая-то информация, как я говорил, остаётся, но мизерная. Чтоб кадавра поднять, нужно остановить разложение тела и сформировать в нём новое квази-сознание. Это не живой разум, конечно, а лишь перечень заранее прописанных инструкций. Роггардцы называют его программой – как у древних автоматонов.

– Расскажи-ка про это! – оживился Констанс, вдумчиво почёсывая окостеневший затылок. – Некромантия в Сизии запрещена, и я эти вещи стеснялся у академических магов выспрашивать. Вы используете какие-нибудь стандартные наработки или каждый раз внедряете новое квази-сознание?

Томас посмотрел на него с оттенком уважения и кивнул:

– И так, и эдак. Некромантские свитки содержат различные испытанные программы. Но каждый кудесник их дополняет в меру своей испорченности! Есть типовые наборы вроде «мёртвый солдат» или «голодный упырь»… но любой уважающий себя некромант постарается выдумать что-то своё! Всегда хочется нового, невероятного.

– Творческая работа! – отметил Олясин.

– Да, конечно! Жаль только, живут наши кадавры недолго… Как их ни консервируй, тлетворный распад рано или поздно уничтожает всё, во что вкладываешь душу, выражаясь метафорически… Всё мимолётно!

– То есть, я правильно понял, – развёл ладони Изваров, – для некромантии годятся не всякие покойники, а только свежие?

– Именно! Нужно, чтоб нервная система не разложилась. По этой

причине истории, где колдун приходит на древнее кладбище и вздымает там армию мертвецов взмахом волшебной палочки – это чушь, раздутая некрофобской пропагандой!

– Но ведь роггардцы обходились без свежих мозгов? – подняла бровь Наумбия. – Я имею в виду, они заменяли их какими-то приспособлениями, когда собирали своих монструозных умертвий. Все эти «мельницы смерти»…

Томас радостно улыбнулся ей тонкими бледными губами.

– О да! Это были высокие технологии. В Теократии создали некроконтроллеры, которые успешно подменяли базовые функции мозга… Но все производства в конечном итоге накрыло Затемнением, их нет больше. Кое-кто говорил, будто там до сих пор бродят страшные киберпокойники… Хотел бы я на них посмотреть! Ещё два пива, пожалуйста!

Невозмутимый трактирщик с представительными бакенбардами, восседавший за стойкой «Свободного Королевства», подал знак халдею, и тот принялся наполнять кружки.

– Точно, «мельницы смерти»! – у Констанса аж взгляд оживился. – Эти огромные шестирукие скелеты, увешанные оружием, которых роггардские чернокнижники использовали в сражениях. Как их производили?

– Ха! Это, знаешь ли, полностью составные конструкты, я однажды такой изучал. Тончайшая работа: кости булов, медведей, полимерные стяжки, металлические крепления… и отлаженные некроконтроллеры, там же нужно движение конечностей синхронизировать, чтобы они в бою вражескую пехоту выкашивали… Красотища! Чума!

– Но их всех развалила стихийная магия! У Наумбии прадед в разгроме Роггарда участвовал, кстати… – наябедничал с другого конца стола Батлер. – Что мешало собрать не какие-то дряхлые костяные чучела, а стальных, защищённых бронёю автоматонов? Мы вон в гномьих крепостях пробовали, но нам электроники не хватает…

Мардармонт кивал головой в такт его изречению:

– Моя мамочка попала в занимательную компанию. Должен признать, вы все очень интересные личности…

– Информационная составляющая здоровенная, – согласился с ним Кэррот.

– Поясню же почтенному гному, – принимая из рук халдея наполненную кружку, объявил некромант. – Металл крепче костей, разумеется. Но тут есть другой тонкий момент, вот Наумбия понимает… мёртвые органические структуры гораздо податливей к магии, чем металлы и камень, к примеру. Чтоб волшебным образом заставить двигаться металлического или даже глиняного конструкта, нужно в разы больше волшебной энергии. А неуязвимым он всё равно не станет! Так что это невыгодно.

Он отпил цветочного пива и грустно вздохнул.

– А потом и некроконтроллеры кончились. Кое-кто пишет, что вместо них можно использовать рептильный мозг драконоидов… но у них ведь мозгов-то! Надо особей сто отловить, чтоб хоть чайную ложку набрать…

Утомлённая разговорами о мозгах, мертвецах и войне Наумбия огляделась по сторонам и скептически заявила:

– Знаете, друзья, это уже какой-то стереотип из бульварных романов! Приключения, путешествия – хорошо, но с чего мы всё время в каких-то рыгаловках заседаем? Как писатели-хроники… Могли бы сегодня в музей пойти!