Воины Зоны
Шрифт:
Мы все еще стояли на углу Курчатова и набережной. Аня почему-то не решалась идти дальше, что-то ее останавливало.
— Ну так что? — спросил Лабус. — Идем, чего встали?
Девушка ответила:
— Там что-то большое впереди. Большое и очень тяжелое. — Она коснулась пальцами лба. — От него идет странный сигнал.
Глава 18
…из протокола совещания начальника штаба группировки:
…научная лаборатория блока «В» на озере Янтарь проводила такие исследования. Ученые и инженеры доказали возможность установки на легкобронированную
Переходим к следующему вопросу…
— Какой сигнал и что странного? — спросил Лабус. Я не слушал их, пытался настроить проекцию. После выброса система отказалась нормально работать, модули сбоили, никак не удавалось толком развернуть картинку. Я уже собрался задать вопрос Бугрову, но он будто прочел мои мысли и сказал:
— Шлем барахлит, ничего не вижу.
— Ага, и у меня… — начал Костя. Монолитовец перебил его:
— Тихо!
Он выключил фонарь, махнул нам с Лабусом, чтобы погасили свои, и стал пробираться между кустами.
Вскоре в темноте проступили контуры какой-то приземистой махины, но в мерцании аномалии на крыше «Припяти» трудно было разобрать, что это. Вроде танк… но где тогда пушка? Сделав еще несколько шагов, офицер остановился. Напарник пробормотал:
— Вот черт. Леха, это ж машина огневой поддержки!
Я кивнул. Да уж, неожиданно. Я не узнал ее потому, что приземистая башня мало напоминала танковую — там были люки, но не отсек для людей, ведь это просто большой оружейный модуль. Торчали стволы спаренных пушек, смонтированных вместе с танковым пулеметом Калашникова, по бокам были установлены четыре длинных контейнера цилиндрической формы — ПТРК, противотанковые ракетные комплексы, наверное, «Корнет». Перед башней по краям — курсовые автоматические гранатометы, между ними три люка, ведущие в отсек механика-водителя и операторов. Командир машины и наводчик попадают внутрь через люки в башне. Я был хорошо знаком с подобными машинами, помнил расположение приборов, работу узлов и агрегатов, артиллерийский комплекс, прицелы, звук, с которым управляемая ракета «Атака-Т» прошивает воздух…
Вверху затрещало, мы вскинули оружие. Аномалию на крыше раздуло в багровый шар, она вспыхнула огнем. Улицу перед кафе озарил струящийся свет, и стало видно, что возле гусеницы лежит тело.
— Стойте на месте.
Бугров побежал к танку, мы с Лабусом шагнули в разные стороны, контролируя улицу, хотя в прыгающих тенях трудно было бы заметить противника.
Офицер склонился над телом, оглядел и махнул рукой. Не опуская стволов, мы подошли. Аня держалась позади, труп не вызвал у нее особого интереса — кажется, мертвые мутанты пробуждали в девушке большее сочувствие.
У машины лежал Второй. И убил его не выброс — монолитовца застрелили, на асфальте остался кровавый развод. Получив смертельное ранение, он сумел добраться до машины, причем, как я понял, последний метр подтаскивал себя, ухватившись за гусеницу.
Багровый шар на крыше кафе медленно гас, по поверхности его еще пробегали молнии, но все более тусклые. Бугров знаками показал: нам с Лабусом осмотреть окрестности, Ане оставаться на месте. Мы разошлись, офицер полез на броню.
За танком — я по привычке называл так
— Пулевое ранение, — сказал монолитовец. — В голову.
А вот его Второй застрелил, решил я. Выходит, деле было так: перед самым выбросом он набрел на танк, для чего-то остановившийся в этом месте, — может, сектантам по нужде приспичило или еще что-то они хотели сделать, неисправность, например, устранить, — один полез наружу, и Второй этим воспользоваться. Открыл огонь, убил его, но с остальными не справился. Тут начался выброс и вывел двоих монолитовцев из строя. Второй, смертельно раненный, пополз к танку, надеясь спрятаться в нем. Укрытий надежнее рядом не было, а танковая броня — хоть какая-то защита от аномальной энергии. Но не дополз, не хватило сил.
А ведь Второй пытался увести от нас снорков — вот почему они со стороны «Прометея» появились.
Рядом с телами лежало оружие, модифицированные немецкие винтовки «Джи-36 Компакт»: короткий ствол, складывающийся приклад. Я поднял одну, выщелкнув прозрачный пластиковый магазин, понюхал срез пламегасителя — стреляли недавно.
Я достал магазин из второй винтовки, в подсумках нашел еще три. Так, боеприпасами для «М4» и «Мини-ми» Лабуса разжились. А то у меня в рюкзаке всего пара рожков, у Кости короб на сотню патронов, и все. Правда, Бугров говорил — Северов поможет с оружием.
Сбросив тело с брони, Бугров заглянул в боевое отделение через люк перед башней. Появившийся из темноты Лабус доложил:
— Вокруг тихо.
Бугров выпрямился, мы с ним обменялись взглядами. Офицер кивнул.
— Вспомним молодость? — спросил я Костю.
— Чего ее вспоминать, — проворчал он, залезая на гусеницу. — Я и так молодой еще.
— Ладно, значит, я рулю, ты стреляешь.
— Что? — не понял он.
— Я вперед — за рычаги, ты сзади — на место наводчика.
— Сдурел? Я ж на «копейку» учился. Такую технику только в кино видел. У нас машины первого поколения были в полку и в учебке!
— Костя, каждый десантник знает: лучше плохо ехать, чем хорошо идти.
Он что-то заворчал в ответ, но я не слушал: сзади раздался шорох. Я дернулся, схватившись за пистолет, и увидел, что это Аня, вслед за мной обошедшая танк. Я залез на гусеницу, подал ей руку. Бугров присел позади башни, над которой показалось недовольное лицо напарника.
— Ничего, время заполнять пробелы в знаниях, — сказал я ему. — Освоишь сразу третье поколение машин. Давай, лезь. Бугров со своим ростом под башней не поместится, поедет рядом со мной.
Монолитовец лег на краю башни, сунул фонарь в люк и заглянул.
— Не поместишься, — повторил я.
Он кивнул и слез к трем люкам в передней части — два для гранатометчиков, один для механика-водителя. Собственно, все пять люков ведут в одно помещение, разделенное на два неравных отсека: передний, более просторный, где предстоит сидеть нам с Бугровым, и задний. Такие машины не для здоровяков — все танкисты небольшого роста, их специально отбирают, Вон и трое мертвых монолитовцев ниже Лабуса, а ведь он тоже не долговязый. Хорошо, что я со своим ростом метр семьдесят пять в отсек механика-водителя кое-как протиснусь.