Вокруг Парижа с Борисом Носиком. Том 2

Носик Борис Михайлович

Сохранилось ее письмо, написанное летом 1660 года. В тот год (как раз в ту пору, когда умирал ее хворый муж) Франсуаза глядела из чьего-то окна вниз на улицу Сент-Антуан, по которой тянулась праздничная процессия – молодой король Людовик XIV въезжал в Париж со своей женой, испанскою инфантой Марией-Терезией… Назавтра в письме своей приятельнице маркизе Виларсо Франсуаза, захлебываясь от восторга, описывала шитые серебром и золотом одежды пажей и лакеев, красоту короля, все царственное великолепие этого шествия…

Но вот в 1667 году случилось нечто очень существенное на пути к великому чуду ее жизни. Фаворитка короля, надменная красавица мадам де Монтеспан, подарила королю первого внебрачного ребенка – девочку, а еще год спустя и мальчонку-бастарда, будущего герцога дю Мена, будущего любимца Франсуазы. Перегруженная придворными хлопотами, мадам де Монтеспан стала искать гувернантку для присмотра за королевским выводком, и взгляд ее обратился к этой пристойной, милой, образованной и бедной «вдове Скаррон». О, это был не слишком ничтожный пост. Бастардов короля от

Луизы де Ла Вальер взращивала ни больше ни меньше как жена министра Кольбера… Посоветовавшись со своим исповедником, благочестивая «вдова Скаррон» приняла предложение и водворилась с детьми в доме, снятом специально для этой цели на рю де Турнель. Все это, конечно, нелегально, как бы втайне от двора, но это был ее первый шаг к высокому трону. Ей выпало немало трудов, ибо вслед за герцогом дю Меном появились на свет граф де Вексен, мадемуазель де Нант, мадемуазель де Тур и еще несколько бастардов (это у одной только мадам де Монтеспан, а король трудился ведь сразу на трех фронтах, не следует недооценивать монарших трудов). Пришлось снимать для королевско-монтеспановских бастардов новый дом, за городом, хлопот становилось все больше, и все же Франсуазе удавалось видеться иногда с приятельницами и знакомыми – с мадам де Севинье, мадам де Лафайет, мадам де Куланж, аббатом Тестю, с семьями Альбре и Ришелье. Перемена в ее жизни произошла в 1673 году, когда старшие дети мадам де Монтеспан получили официальное признание и были представлены ко двору. В 1674 году и их воспитательница мадам Скаррон волей-неволей получила придворный пост. Теперь она была на виду, это могло грозить множеством осложнений. Она должна была быть всем приятной, со всеми дружна, она была представлена королю, который не остался равнодушным к ее шарму, манерам, красоте, уму, образованности, ровности характера… То, что она уступила его лестным домогательствам лишь через шесть лет, делает честь ее сдержанности, дипломатическому искусству и высочайшим женским достоинствам. Ревность мадам де Монтеспан уже начала осложнять отношения прекрасной фаворитки с ее не столь молодой, знатной, богатой и красивой гувернанткой, но в конце 1674 года король вознаградил мадам Скаррон крупной суммой в связи с водворением ее любимого воспитанника герцога дю Мена в Версале, и мадам Скаррон купила замок Ментенон за 240 000 франков. В феврале, после ее возвращения из поездки в купленный ею замок, король вдруг прилюдно обратился к ней как к «мадам де Ментенон». Теперь ее положение было упрочено. И, напротив, таинственная гибель юной фаворитки короля мадемуазель Фонтанж, темные слухи о колдовстве и магии, связывавшие имя мадам де Монтеспан с именем колдуньи, готовившей любовные напитки, и с «черными мессами» аббата Гибура, несмотря на заступничество короля, бросили тень на репутацию этой всесильной фаворитки (всесилие которой уже и без того близилось к закату). Король находил теперь все большее удовольствие в обществе мадам де Ментенон и вскоре после смерти королевы в 1683 году сочетался с не слишком молодой, но приятной дамой тайным браком, который длился добрых 32 года. Многие историки считают, что фаворитка не так уж много вмешивалась в серьезные государственные дела. Но у себя, в основанной ею монастырской школе близ Версаля, в Сен-Сире, она царила безраздельно, становясь все требовательней и строже…

Король умер в 1715 году, и мадам де Ментенон сразу удалилась от двора. Она жила теперь безвыездно в Сен-Сире, но радовалась знакам внимания, благодарности и даже любопытства. Вот ведь допущен был к ней за год до ее смерти молодой русский царь Петр Великий – любопытно ему было взглянуть на вдову самого Великого Людовика, седьмое чудо света (ей было уже за восемьдесят). Ее окончательно сломила новость, полученная в декабре 1718 года: ее любимчик, герцог дю Мен (воспитанный ею сын короля от мадам де Монтеспан), обвинен в измене и заключен в крепость. Мадам де Ментенон умерла весной 1719 года, не намного пережив короля…

Ну а прекрасный замок Ментенон, который она после приобретения его с таким восторгом описывала в письме брату Шарлю? Что происходило с ним до и после его приобретения, а также после ее смерти? Замок ведь очаровательный, по-настоящему старинный…

Основан он был аж в XII веке, а достроен в XIX – окружен крепостною стеной с могучей квадратной башней и тремя круглыми кирпичными башнями.

Это уже в XVI веке владелец его, министр финансов Людовика XII, а позднее и Франциска I, Жан Котеро украсил замок в духе вошедшего в полный расцвет ренессанса. Единственная дочь великого финансиста, прекрасная Изабо, выйдя замуж в 1526 году, принесла замок в приданое и без того не бедному выходцу из рода д’Анженн де Рамбуйе, каковой род, попользовав замок столетие, продал его маркизу де Вильруа. От него замок и перешел в 1674 году к нежно любимой королем «вдове Скаррон», тогда еще гувернантке королевских детей (и герцога дю Мена, и графа Тулузского), прижитых королем с жесткосердой красавицей-фавориткой мадам де Монтеспан. Замок был выбран самой Франсуазой, но понятно, что это был королевский подарок, как бы подарок за воспитательские труды. На самом деле король хотел утвердить положение этой все более им любимой дамы при дворе, сделать ее менее зависимой от ревности и злобы главной его тогдашней фаворитки, мадам де Монтеспан. До тайного брака короля с гувернанткой оставалось еще добрых десять лет, и благоразумная, не слишком молодая вдова еще противостояла, как могла, полному сближению с Его Величеством, пока, достигнув 45-летия, не поняла, что (как выразился позднее Ильич) «промедление смерти подобно».

Позднее (в 1698

году), выдавая замуж племянницу за герцога из рода де Ноай, мадам де Ментенон отдала за племянницей здешние угодья. Конечно, беды проклятого XX века не минули и чудный этот замок, в крепостных рвах которого весело журчат воды Юры и Вуаза: в 1939 году последовала несколько грубая реставрация замка, потом в него въехало адмиралтейство, после чего победители-нацисты устроили в замке склад боеприпасов, причем парковая аллея, гуляя по которой Жан Расин придумывал свою «Атали», была названа именем одного из двух главных гениев тогдашней эпохи – то ли Гитлерштрат, то ли Сталинабад. Но, как сказал поэт, «бывало и похуже, а потом в итоге…».

Нынче прямо от портала замка попадаешь во Двор Почета и останавливаешься перед красивым ренессансным фасадом. Слева высится бывшая монастырская часовня, церковь Святого Николая, построенная еще Котеро в стиле «пламенеющей» готики, но изгаженная, конечно, позднее Великой революцией, однако, хвала Богу, восстановленная. По приказу Людовика XIV часовню соединили с замковым корпусом длинным, приземистым зданием, в котором столетие спустя герцог Поль де Ноай устроил портретную галерею предков и разместил кое-какие сувениры, связанные с жизнью тайной супруги Великого Короля и нисколько не тайным творчеством великого драматурга Расина, который пользовался покровительством мадам де Ментенон. Это, впрочем, далеко не единственное, что вы сможете увидеть в этом замке, где бродят тени и стоит старинная мебель, или в старинном замковом парке (Ле Нотр, конечно, кто ж еще, сам Ле Нотр) и в живописных окрестностях, где еще высятся аркады акведука, который строили по планам Вобана и Ла Ира (вода для садов Версаля, питьевая вода для Сен-Клу и Парижа)…

Вы посетите жилище мадам де Ментенон, полюбуетесь парком из окон замкового вестибюля и, может, сумеете перенестись в то время, когда смертные французские короли окончательно ощутили себя богами… Да что говорить, разве можно миновать в нашем плаванье «островок Ментенон», что так близок к берегам Французского Острова?

Куда бы мы сейчас ни двинулись из Ментенона – на юго-восток, к Арменонвилю, Эрменонвилю и могучему некогда Галарду по долине реки ла Вуаз, или на северо-запад, по долине реки Нерон, к Пьеру, Ларме, Куломбу, к Фаверолю, а дальше – на север, к Удану (Houdan), – на всем пути нас будут ждать могучие замки, ренессансные церкви, руины монастырей, тени незабытых (хотя и не наших) предков. В Ножан-ле-Руа (Nogent-le-Roi) нам напомнят, что здесь родилась дочь Людовика Святого (тоже не так давно канонизированная церковью) Жанна Французская. Это куранты здешнего аббатства – прославлены знаменитой песней «Куранты аббатства», а местная церковь Святого Сульпиция, построенная в конце XV века в стиле «пламенеющей» готики, и сегодня влечет к себе путников.

Что же до маленького городка Удан, что красуется между речками Вегр (Vesgre) и Ль’Оптон (l’Opton), то о его былой роли издали возвещают огромная (пятнадцати метров в диаметре) сторожевая башня (донжон) (1105–1137) и красивая (XV–XVI веков) церковь.

В этой крошечной сельскохозяйственной столице (она славится своей особой, уданской породой кур) празднуют старинные (еще Амори де Монфором установленные) праздники и проводят знаменитые ярмарки.

На улочках городка – множество красивых (XV и XVI веков) домов, а в здешней церкви – несколько замечательных произведений старинного искусства. Бродить по тенистым улочкам такого городка – привилегия неленивого странника.

Ну а выехав с окраины Удана на северо-запад, и вовсе попадешь через каких-нибудь четверть часа в Ане. За эти четверть часа, может, я и успею объяснить, почему нас туда несет нелегкая…

Замок Ане (Anet) существует, как полагают, с X века. Во всяком случае, доподлинно известно, что с 1340 года он был владением короля Наварры, а в 1444 году французский король Карл VII (1403–1461) передал его во владение Пьера де Брезе, от внука которого, почтенного сенешаля Луи де Брезе, графа Малевриерского, вернее, от вдовы этого графа-сенешаля и начинается новый славный период в жизни старинного замка. Впрочем, не будем спешить со вторжением в романтически-мифоманскую атмосферу этих событий и упомянем короля Карла VII, без которого вся мифическая и даже мистическая атмосфера замка Ане могла бы остаться лишь событием на локально-провинциальном уровне, а меж тем…

Дело в том, что начиная с Карла VII все большую роль при французском дворе играют любовницы короля, знаменитые фаворитки, официальные, признанные всей страной, а потом и всеми учеными историками…

Так вот, в этом длинном (если и не всегда блистательном, то, во всяком случае, пестром) ряду королевских официальных любовниц-фавориток, сыгравших столь заметную роль не только в куртуазной, но и в культурной (архитектурной, живописной, ювелирной, стихотворческой, басенной и прочей), а также в административной и даже дипломатической жизни Франции, имя хозяйки замка Ане, вдовы сенешаля де Брезе Дианы де Пуатье, не только стоит у начала созвездия фавориток, но и являет собой одну из самых ярких и загадочных звезд этого созвездия. И хотя влюбленный до безумия король-любовник подарил ей все, что мог подарить, – от власти в королевстве до царственного замка Шенонсо на Луаре, – здешний, доставшийся ей от покойника сенешаля таинственный замок Ане, который не минула позднее ни одна катастрофа французской истории (едва ли менее жестокой и абсурдной, чем наша с вами история), остается связанным в нашей памяти с черно-белыми призраками мчащейся Дианы-охотницы, воображаемым лаем собак на курантах, скрежетом разлетевшейся в прах под молотом якобинского варвара бесценного надгробья резца Бенвенуто Челлини…