Волчица и пряности. Краски мира 3

Хасэкура Исуна

– Может… они просто вышли, – уныло произнесла Хозяйка; но я не мог отвечать на все, что она говорила.

Я почесал шею задней лапой и зевнул.

Хозяйка, похоже, по моей вялой реакции поняла, что я думаю. Она сникла.

– Что ж, тут ничего не поделаешь.

Я согласно гавкнул, но, как только мы повернулись, чтобы уходить, Хозяйка ахнула.

Что случилось?

Я встал и начал поворачиваться, и вдруг у меня перед глазами все затряслось. Я совершил ошибку. Я позволил застать себя врасплох.

Моя спина ударилась о землю, передние лапы заболтались

в воздухе – но ненадолго. Я сомкнул задние лапы, извернулся всем телом – и когти впились в землю. Врасплох меня могут застать только две вещи: пикирующий ястреб и что-то, способное драться так, как не умеют звери.

То есть – человек с метательным оружием. И сейчас в мою голову врезался какой-то странный предмет в форме трубки.

– Энек! – резко выкрикнула Хозяйка, и все мое тело напряглось; однако это напряжение не взорвалось в следующий миг, потому что своей интонацией Хозяйка вовсе не послала меня в атаку. Наоборот, она запрещала мне атаковать.

Я ошеломленно поднял голову. Хозяйка, на меня только что напали!

– Пожалуйста, подожди!

Но эти слова были обращены не ко мне.

– Мы всего лишь путешественники, и этот пес – мой спутник!

Хозяйка держала меня, чтобы я уж точно не набросился на врага, но помешать мне рычать она не могла.

Мое рычание предназначалось врагу – молодой женщине. Я встретился с ней взглядом, и мне совершенно не казалось, что простые слова смогут ее остановить.

– …

У нее были темные глаза – темные, как заболоченный пруд; она была высокая и худая. Острый взгляд из-под всклокоченных рыжих волос, казалось, пронизывал меня насквозь. Я совершенно не понимал, какие мысли прячутся за этими глазами, и потому не прекращал рычать.

Но Хозяйка, продолжая меня держать, поспешно достала письмо, и взгляд женщины чуть заколебался.

– Мне хотелось бы поговорить с главой гильдии портных…

Я не мог понять, слушала эта женщина, что говорила Хозяйка, или нет. Она на миг закрыла глаза, потом взглянула на нас искоса – и зашагала прочь.

Хозяйка тоже явно не могла понять, каковы намерения этой женщины, и потому крепче сжала меня в объятиях.

Оказалось, женщина всего лишь отошла, чтобы подобрать трубку, которую кинула мне в голову; за все это время она на нас не взглянула ни разу. Пройдя мимо нас, она приложила руку к двери и лишь тогда заговорила.

– Значит, ты и есть «девушка, принесшая свет», да?.. – она обшарила Хозяйку с ног до головы явно оценивающим взглядом, потом продолжила: – Заходить собираешься?

Ее взгляд по-прежнему был каким-то грязным. Этот оттенок я уже видел прежде: что-то вроде темной грязи, смешанной с чернилами. Эта грязь липнет к ногам того, кто пытается встать, вяжет икры тому, кто пытается идти.

Мор забирает не только жизни; он забирает и надежды.

Рыжие волосы женщины были стянуты за затылком, напоминая конский хвост; они качались, когда она вошла в темное здание. Когда она исчезла в сумраке, мои уши поймали ее слова:

– Я глава этой гильдии.

Интересно, услышала ли Хозяйка.

Она стояла

справа от меня, совсем рядом. Я поднял на нее взгляд. Похоже, она услышала.

Каким-то образом эта молодая женщина со странным взглядом добилась столь высокого положения. Вот что значит – полгорода умерло от мора.

Хозяйка встала и подтолкнула меня вперед. Мы вошли.

***

Полусумрак внутри здания вкупе со странностью женщины создавали тревожное ощущение, но, войдя, я обнаружил, что здесь на удивление опрятно. Мебель была простая, но хорошо сработанная и лоснилась от ароматного полировочного масла; полки у стен были хорошо подогнаны.

Наконец я понял, что именно ударило меня по голове: тугой сверток ткани. И как раз в этот момент женщина, удалившаяся в следующую комнату, снова вышла к нам.

– …Ну, какое у тебя ко мне дело?

Она даже не потрудилась представиться. Хозяйка поспешно передала ей рекомендательное письмо Амана. Женщина раздраженно почесала в затылке, потом резко двинулась к окну. Мне не показалось, что она бестактна или пытается сдерживать чувства. Она всего лишь хотела открыть окно, чтобы впустить достаточно света для чтения. Однако ее движения были резкими и раздраженными.

По меньшей мере можно было сказать, что она ощущает враждебность к путешественникам. Уверен, Хозяйка почувствовала это еще острее, чем я.

Я присмотрелся – ее ноги чуть дрожали.

Если волчьи клыки убивают тело, то человеческая враждебность убивает дух.

– Пфф. Портнихой хочешь стать, да?

– Д-да, если мне будет дозволено, – тут же поспешно ответила Хозяйка.

Я, конечно, не человек, но Хозяйку я знаю очень хорошо. Она боится презрения окружающих больше всего на свете. Сейчас, сжав руки в кулаки, она отчаянно боролась с этим страхом.

Люди иногда называют это «героизмом».

– Да пожалуйста.

– Я очень прошу! Я неплохо разбираюсь в шерсти, и… э?

– Я же говорю: пожалуйста, – утомленным голосом повторила женщина и кинула письмо на стол.

Хозяйка была ошеломлена, она лишилась дара речи. Ее рот открывался и закрывался; она выглядела как обиженный щенок.

– Ну?

Женщина села на стул; сейчас она казалась гораздо старше, чем была. Она посмотрела на стол, освещенный вливающимся через окно светом. Я снизу не видел, что там, но заметил кончик трубки, свешивающийся с края стола, – видимо, это и был сверток ткани, ударивший меня по голове.

Должно быть, там лежали всякие вещи, необходимые для портняжной работы.

– Аа… нет… но… – Хозяйка, избегая взгляда женщины, мучительно пыталась найти слова. Казалось, она вот-вот заплачет; я уставился на женщину со всей свирепостью, какая у меня была.

– Что? Хочешь пройти испытание? – усмехнулась женщина. Она поняла, почему Хозяйка в нерешительности.

Худое тело Хозяйки отдернулось; я знаю, что у нее достаточно смелости, чтобы встретить даже яростный волчий вой, но перед неприкрытой злобой этой женщины она задрожала.