Волчок
Шрифт:
— Ничего не получится, — сказал он, еще раз для наглядности пошатав пол ногами. — Я его не сдвину.
— Ничего, сейчас тебе кое-кто поможет, — сказал крысовек и, отойдя к стене у клетки, стал крутить ручку.
В каменной стене на противоположной стороне клетки поднималась деревянная створка. Едва открылся проход побольше, из темной дыры, чуть не сломав задвижку, выскочил пересмешник. Он пронесся по клетке, увидел человека в колесе и бросился к нему, бойцовским петухом ударившись о решетку. Птицезверь начал грызть прутья и просовывать
— Вы больные, — констатировал Север, прижавшийся спиной к двери.
Там бы он и простоял, если бы не новый рокот механизма поднимающего заслонку уже между клеткой и колесом.
— Э-эй! Вы что, спятили? Прекратите!
— Лучше ты поторопись.
Север стал карабкаться на крутой подъему, опираясь на загаженные доски руками, чтобы не соскальзывать. Медленно и с трудом, покатый пол под весом сдвинулся и прокрутился вниз. И тут же пришлось снова карабкаться, чтобы колесо не остановилось.
Задвижка клетки поднялась на треть. При желании хищник мог поддеть ее клювом и протиснуться целиком. Помешать ему могли бы вращающиеся деревянные спицы колеса. И, так как их было всего четыре, вращать их нужно очень быстро. Пока что пересмешник только дербанил дверцу лапами и клювом, поддевая и тут же роняя. С корабельным скрипом колесо постепенно раскручивалось и набирало силу, забирая ее у очередной жертвы.
Север еще толком не пробежался, а уже вспотел. Он на бегу снял куртку, но не знал, куда ее бросить, кроме как к себе под ноги. Уже на приличном ходу он свернул куртку поплотнее, чтобы ее не унесло спицами и кинул в зазор между клеткой и колесом.
Пересмешник с пугающей молниеносностью затащил ее к себе и принялся трепать, как Тузик грелку.
Колесо крутилось уже практически само. Спицы мелькали достаточно быстро, чтобы дать хищнику по голове или переломить шею, если он все-таки сунется. Теперь нужно было просто бежать на месте, чтобы не упасть. "Не так уж тяжело, — оптимистично заключил про себя Север. — Заодно, жир растрясется".
Он снял и свитер, завязав его на поясе. Уже мокрую рубашку приятно холодили местные сквозняки вентиляции.
— О-о-о! Давай-давай! Еще быстрей! — подгоняли стражники.
Хохоча, они по очереди дули в свистульку.
— Да он скоро сломается!
— Не-е, не скоро. Ну э-э-э-й! — возмущение пучеглазого было адресовано помощнику, который закрепил полуоткрытую задвижку клетки.
— Что «эй»? Он уже не остановится.
Их разговора Север не слышал. Колесо гремело как огромный жернов, ритмично бахая механизмом в такт ударам сапог. В ушах вместе со свистом стучала кровь. В голове под этот сумасшедший оркестр билась паническая мысль о невозможности безопасной остановки. Скорее всего, придется бежать до потери сил, а потом еще по инерции катиться кубарем. Повезет, если отделается ушибами.
Пересмешник тем временем разделался с курткой — половину съел, остальное растерзал на лоскуты, — и теперь снова ковырял задвижку. В этот раз ему удалось
Прошло от силы минут десять, а Севру казалось что он бежит уже час. Ноги пульсировали от перенапряжения и не ощущались своими; бежали, словно сами по себе. Главное не задумываться, как они это делают, иначе сразу грохнешься. Сердце готовилось катапультироваться. Какой там пароль — даже на один матерный звук не хватало дыхалки. Пора.
— По… по-зо-вите! — задыхаясь, выплюнул он слоги.
Охранники изумленно заржали.
— Кого позвать-то? Мамку что ли?
— Позовите Вия! — заорал он, едва не добавив к дурацкому паролю ругательство.
Ребята покатились со смеху и засвистели еще пуще.
"Ну, Влад, если я из-за тебя зря шутом выставился, не видать тебе своих ушей, как… своих ушей"
Бам!
Бам!
Бам!
Стук в дверь прогрохотал как тяжелые шаги.
— Открыто! — крикнул пучеглазый, вынув из рта свистульку.
Бам!
Бам!
Бам!
— Сходи, глянь кто там? — сказал щекастый.
— Сам посмотри.
— Ну ты и ссыкло, — сказал стражник, подошел к двери и потянул за ручку. — А еще стра...!
Пухлого откинуло от двери, словно его боднул огромный бык. Но кто бы догадался притащить в здание скотину?
Второй стражник достал саблю. Давно нечищеное лезвие задрожало в его руках, когда в зал вошел грязный взлохмаченный фавн с бешеными глазами. Крысовек настороженно попятился. Дедок — божий одуванчик — сидел как ни в чем не бывало.
— Броса-ай! — проблеял фавн и по-козлиному устрашающе затрепал губами. — Бр-л-р-л!
Сабля звякнула об пол.
— Дяденька сатир, можно, я пойду? — промямлил стражник.
— Нет, нельзя, — сказал Элексий входя в зал следом за чудищем. — И это фавн, балда.
— Эл? — узнал пухлый, лежа на полу у стены.
Охотник подал ему руку, но не смог поднять крупное тело.
— Помоги, — попросил он пучеглазого.
Тот, не понимая, что происходит, на удивление легко согласился, подошел и ухватил товарища под локоть. Элексий одной рукой держал лапищу лежащего парня, а вторую положил на плечо его напарника. Оба стражника затряслись от разряда и рухнули без сознания, сложившись в одну кучу.
Элексий без сил облокотился на стену.
— Давай, останавливай шарманку, — попросил он помощника электрика.
— Сам останавливай, — окрысился тот.
— Лыш! Держи его! — крикнул охотник засмотревшемуся на колесо фавну.
— А? — отвлекся Лыш, и тут же от внезапного толчка распластался на полу, как опрокинутый на спину жук.
Помощник электрика без труда прошмыгнул мимо кинувшегося на него охотника и юркнул в дверь.
— Лышь, блин!
— Вот крыса! — прошипел фавн, вставая и бросаясь вдогонку.