Вольф Мессинг. Видевший сквозь время
Шрифт:
– Ну ты даешь стране угля, мелкого, но много... – пробормотал он. – Она ничего больше не говорила?
– Ничего...
– Ладно, пошли обратно. – И старший чекист вернулся в помещение сберкассы.
Женщина заполняла какой-то бланк, когда чекист наклонился к окошку и спросил:
– Гражданочка? Посмотрите сюда.
Кассирша подняла голову и увидела удостоверение капитана НКВД. Глаза ее округлились от испуга.
– Что-нибудь случилось, товарищ капитан? – тихо спросила она.
– По какому документу вы выдали эти сто
Кассирша, словно в первый раз увидев сумку, заглянула в нее и стала с растерянным видом выкладывать пачки денег. Вид у нее при этом был совершенно ошеломленный. Она взяла чистый лист бумаги, посмотрела на него с обеих сторон и вновь подняла глаза на чекиста.
– По этому пустому листу вы выдали сто тысяч рублей? – спросил тот.
Кассирша хотела что-то ответить и не могла, губы ее кривились, глаза заблестели от слез. И внезапно она выронила лист, закатив глаза, стала медленно сползать со стула, а затем тяжело упала всем телом на пол...
Две женщины из соседних окошек бросились к ней, стали поднимать.
– Клава! Клавочка, что с тобой?
Мессинг посмотрел на лежащую на полу в обмороке женщину и вдруг вновь память больно резануло... Вспомнил, как он, мальчишка, смотрел в спину контролеру поезда...
И контролер почувствовал этот взгляд, обеспокоенно оглянулся, потом открыл дверь вагона, и громче сделался стук колес и грохот поезда, и замелькали в открытой двери проносящиеся с бешеной скоростью деревья, кустарник, телеграфные столбы. А контролер вновь оглянулся – в глазах у него плескался ужас. Вот он прыгнул вниз с несущегося, грохочущего поезда, и только душераздирающий крик на какое-то время остался висеть в воздухе...
Они ехали обратно в Кремль. Вновь Мессинг смотрел в окно, а старший чекист то и дело оглядывался на него, улыбался и качал головой. Наконец не выдержал и проговорил:
– И что ж ты за человек такой, товарищ Мессинг? Вот так расскажи – никто поверит.
– Ты лучше не рассказывай, а то язык отрежут... – негромко сказал второй чекист, сидевший на заднем сиденье рядом с Мессингом.
Мессинг продолжал безучастно смотреть в окно.
Автомобиль въехал на Красную площадь и остановился недалеко от Боровицкой башни.
– Вы дорогу хорошо запомнили, товарищ Мессинг? – спросил чекист.
– Куда?
– В Кремль. В кабинет товарища Сталина.
– Кажется, запомнил...
– Тогда идите.
– Как? Мы разве не вместе? – удивленно посмотрел на чекиста Мессинг и сразу же понял. – Яодин должен пройти в кабинет товарища Сталина?
– Именно так, товарищ Мессинг. У вас документы какие с собой есть?
– Паспорт.
– Давайте его сюда. – Чекист протянул руку и забрал паспорт. – Вы же, говорят, на Лубянку таким манером ходили? Ну вот теперь здесь попробуйте. Желаю успеха, – улыбнулся чекист и, перегнувшись через сиденье, открыл дверцу со стороны Мессинга.
Мессинг
Сидевшие в машине чекисты молча наблюдали за медленно удаляющейся фигурой в темном пальто и шляпе.
В воротах стояли двое часовых и прохаживался старший лейтенант. Увидев Мессинга, он остановился, поджидая его. Мессинг подошел к нему, проговорил раздельно и четко:
– Я Лаврентий Павлович Берия. Вы меня узнали?
– Так точно, товарищ Берия, – старлей вытянулся и козырнул.
– Я – к товарищу Сталину. – И Мессинг неторопливым шагом вошел в Кремль, стуча каблуками по брусчатке.
Старлей, продолжая стоять по стойке смирно, смотрел Мессингу вслед и держал руку у козырька фуражки.
Потом Мессинг шел по коридорам, пересекал небольшие залы, освещенные приглушенными огнями ламп под потолком. Колонны отливали молочным светом, огненным блестками вспыхивала позолота на стенах.
Дойдя до двери в кабинет вождя, Мессинг открыл ее и вошел в приемную. Поскребышев, сидевший в углу за столом, поспешно встал и вытянулся по стойке смирно, вытаращив глаза. Мессинг молча прошел к двери в кабинет и открыл ее.
Сталин сидел за письменным столом, его лицо освещала настольная лампа. Увидев Мессинга, он встал и проговорил с улыбкой:
– Как вам удалось пройти, товарищ Мессинг?
– Очень просто, товарищ Сталин. Я всем говорил, что я – товарищ Берия.
Сталин негромко рассмеялся и взял со стола трубку:
– А я не знал, что товарищ Берия может пройти в Кремль, не предъявляя документов... А вы большой хитрец, товарищ Мессинг.
– А уж какой вы хитрец, товарищ Сталин, – улыбнулся Мессинг. – Пока я шел по Кремлю, чуть не умер от страха...
– Кремля не надо бояться, товарищ Мессинг, – сказал Сталин, остановившись перед Мессингом. – Меня надо бояться... Вы где остановились?
– Пока нигде. Меня с аэродрома прямо к вам привезли, товарищ Сталин.
– Что ж, вас устроят... Поживите, посмотрите Москву... Мы подумаем, как вам жить дальше, товарищ Мессинг. А вы сами как смотрите на свое будущее? Вы его видите?
– Нет, товарищ Сталин. О своем будущем я ничего не могу сказать. Только смутные ощущения.
– Какие?
– Я обрел новую родину – Советский Союз... я полюбил эту родину и готов служить ей на любом поприще.
– На каком же поприще больше всего хочется? – спросил Сталин.
– Выступать со своими психологическими опытами.
– Немногого же вам хочется, товарищ Мессинг.
– Если меня позовут на другую работу, я буду работать, товарищ Сталин.
– Хорошо, мы подумаем о вашем будущем, товарищ Мессинг... С товарищем Берия, а? – И Сталин вновь рассмеялся.
По утрам Вольф Григорьевич выходил из гостиницы “Москва” и гулял по городу. Бродил по Александровскому саду, по улице Горького... Однажды зашел в ту сберегательную кассу.