Волк среди волков
Шрифт:
Книбуш слушает насторожив уши.
Но ротмистр сразу обрывает:
— И тут же приобрету автомобиль и шофера, приличный шофер — условие, без которого не может быть покупки, а тогда я захвачу вас с собой в Нейлоэ, по крайней мере деньги за проезд сэкономите, Книбуш!
Книбуш рассыпается в благодарностях, он в восторге от такой программы, о своих же тайных сомнениях, что дело, несмотря на вмешательство ротмистра, не сойдет ему так просто с рук, благоразумно умалчивает. Теперь ротмистр
В результате они приходят в суд на четверть часа раньше. Ротмистр все же спешит к комнате, указанной в повестке, они стучат, прислушиваются, осторожно приоткрывают дверь. В пыльном, пустом помещении — никого. Они ловят служителя, показывают повестку, он смотрит то на одного, то на другого…
— Это вас?.. — спрашивает он ротмистра.
Тот с жаром протестует. Ему это совсем не нравится, хотя он и охотно взялся за книбушевское дело.
— Так, значит, вас! В таком случае обождите немножко. Еще не скоро. Вас вызовут.
Со вздохом садятся ротмистр с лесничим на одну из тех скамей, на которых никому не сидится спокойно, — то ли скамьи эти неудобные, то ли место, где они стоят, неприятное. Коридор пуст и безлюден, он кажется грязным, хотя и не грязен. Время от времени проходят люди. Каменные стены, каменный пол, каменный потолок гулко отражают их шаги, несмотря на то что ступают они очень осторожно. Близоруко приглядываются они в сумеречном свете к номерам на дверях, решаются постучать, долго прислушиваются, раньше чем войти.
Ротмистр, кипя от ярости, уставился в объявление на противоположной стене, на объявлении написано одно под другим: «Не курить! Не плевать на пол!» На полу под объявлением — плевательница. Ротмистр мог бы теперь носиться по Франкфурту, мог бы приобрести прекрасную машину, испробовать ее, а он вместо того сидит здесь, в пустом коридоре, из чистого человеколюбия, ведь ему на все это, вообще говоря, плевать!
Ротмистр со вздохом глядит на часы.
— Ну и тянут же! — злится он. Хотя до половины одиннадцатого осталось еще пять минут.
Лесничий чувствует, что спутник беспокоится, ему очень важно, чтоб тот не ушел. К тому же он успел подумать над намеком ротмистра и теперь шепчет:
— Оружие все еще в Черном логе.
— Шш! — так громко зашипел ротмистр, что какой-то господин в другом конце коридора вздрогнул и оглянулся с недоумевающим видом. Ротмистр подождал, пока господин скроется в комнате, затем тихо спросил:
— Откуда вы знаете, Книбуш?
— Я вчера вечером поглядел, — шепчет любопытный Книбуш. — Хочется же знать, что у тебя в лесу творится, господин ротмистр.
—
Лесничий наматывает себе на ус, слово «послезавтра» он слышит от ротмистра сегодня уже во второй раз.
— Господин ротмистр, вы потому и машину покупаете? — осторожно спрашивает он.
Ротмистр ехал в скором поезде с большим человеком, с организатором путча, он знает последнюю новость. Ему очень обидно, что лесничий воображает, будто знает не меньше его.
— Что вам обо всем этом деле известно, Книбуш? — спрашивает он весьма немилостиво.
— Ах, в сущности ничего, господин ротмистр, — мнется лесничий. Он понимает, что дал маху, и не хочет признаваться в своей полной осведомленности, пока не выяснится, откуда дует ветер. — Просто на деревне много всего болтают. Будто что-то готовится, об этом уже давно болтают, но о дне и о часе ничего не известно. Верно, только вам это известно, господин ротмистр!
— Я ничего не говорил, — заявляет ротмистр, однако он чувствует себя польщенным. — И откуда в деревне такие слухи?
— Ах… — мямлит лесничий, — сам не знаешь, можно ли об этом говорить.
— Со мной можно, — успокаивает его ротмистр.
— Да все тот лейтенант… Вы, господин ротмистр, его видели, тот, что так невежливо с вами обошелся… Он раза два был в деревне и разговаривал с людьми.
— Так, — бормочет ротмистр и злится, что лейтенант разговаривал с деревенскими и с лесничим, верно, тоже, а с ним нет. Но он не подает виду.
— Так вот, Книбуш, что я вам скажу, с этим самым лейтенантом я ехал сейчас из Берлина…
— Из Берлина! — удивляется лесничий.
— Вы не очень-то догадливы, Книбуш, — снисходительно замечает ротмистр. — Вы даже не заметили, что насчет этой невежливости у нас с ним уговор был, ведь всюду кругом уши…
— Ну!.. — Лесничий потрясен.
— Да, милейший Книбуш, — заявляет ротмистр в заключение. — И так как завтра вы все равно услышите, то могу вам сказать, что послезавтра в шесть часов утра назначена товарищеская встреча в Остаде. Мы называем это товарищескими встречами!
— Так я и думал, — бормочет лесничий. — Не одно, так другое, вечно эти беспорядки…
— Дайте мне сейчас же честное слово, что вы никому не проговоритесь.
— Само собой, господин ротмистр, честное благородное слово! Да разве я посмею?
Они пожимают друг другу руки. Ротмистр уже недоволен, что проболтался, да еще Книбушу. Хотя в сущности он ничего не сказал такого, чего бы тот уже не знал. Или почти ничего. Лесничий ведь тоже в заговоре!
Но между ними устанавливается неловкое молчание.