Волк за волком
Шрифт:
– К тому же, Лука ничего не предпримет, пока ты со мной.
После этих слов Яэль подняла взгляд, пытаясь угадать настроение Феликса за выражением его лица. Но за ним было слишком много света, слишком много теней, впивающихся в нормандские геометрически точные черты. Его невозможно было прочитать.
– Почему ты позволила ему поцеловать себя?
Яэль пришлось потратить около минуты, чтобы проанализировать этот вопрос. Ты. Ему. Поцеловать. Позволила. Почему. Еще несколько ударов сердца она думала о подходящем ответе.
Потому
Потому что я этого не ожидала. Потому что внутри я другая. Потому что я была в поезде. Потому что он должен думать, что я ему доверяю. Потому что я одинока.
Потому что я не Адель Валери Вулф.
Слишком много ответов, и все скопились в горле. И ни один из них не был правильным.
– Я спрашиваю, - продолжил Феликс, - потому что, возможно, твой разум затуманен.
Яэль рассердилась и встала, так что свет между ними был равного количества. Тень за тень. Отблеск за отблеск.
– Я делаю это не ради меня и Луки, - прошептала она.
– Это ради победы. Это ради...
Ее волки испепелились под рукавом кожаной куртки, прося воздуха. А сердце было таким слабым, таким тяжелым - всегде ломающимся с краев, все меньше, и меньше, и меньше. На кусочки, которые она прятала в рукав. Может, там совсем ничего не осталось?
Феликс поднял брови, ожидая продолжения.
– У меня все под контролем, - наконец, сказала она.
– Нам придется ехать с Лукой всего день. Затем все снова сравнится.
– Да ну, Эд. Ты не можешь ему доверять...
– Я и не доверяю, - сказала Яэль.
– Но пока это мой единственный шанс. Если у тебя есть решение получше, я вся внимание.
Челюсти Феликса сжались. Он как будто пытался пережевать свою злость.
Когда стало ясно, что ответа у него не было, Яэль повернулась и вновь опустилась к мотоциклу. Она завела средство передвижения, почувствовала ревущий мотор, напряжение тормозов и дросселя. Буквально за десять секунд Яэль поняла, что езда на Риоко будет неуклюжей - крупный размер и громоздкая коробка передач.
Виражи, которые она крутила вокруг башни КПП для практики, были шаткими. Двигатель изнурял ее голень, а она продолжала менять скорости ногой. И все это время разговор с Феликсом не покидал головы. Мигрень вопросов и несказанных ответов.
Яэль начала сомневаться, когда перепутала скорость в пятый раз, засуетилась и отпустила дроссель. Мотоцикл под ней содрогнулся. Катсуо пролетел мимо нее прямо в тот момент, когда двигатель выдохся, - езда японца была безупречна.
У Яэль заняло около минуты, чтобы собраться. Вдохнуть, отодвинуть все на задний план.
Это был просто поцелуй. И он ничего не значил.
Это всего лишь один день, один паром, одна черты, пересекающая имя. И она значила все.
Яэль вернула Рикуо обратно к жизни, стартуя на высокой скорости вниз по улице. У нее все под контролем.
Они начали
БУМ и вперед!
Катсуо вырвался вперед. Спустя две секунды Яэль смогла найти баланс, наклониться вперед, начать соревнование и увидеть, что соперник уже на несколько метров впереди. Она использовала двигатель на полной мощности. Влажный воздух Ханоя со свистом врезался в ее очки, а затем лицо. Асфальт за ней разрывался, а богатая колониальная архитектура сливалась с рядом пальмовых деревьев, махающей флажками толпой и вечно снимающими камерами Рейхссендера.
Но это все равно был так медленно.
Яэль не сводила глаз с задних фар Катсуо. Их скорости теперь совпадали. Город постепенно перевоплощался из зданий французской эры в хижины и рисовые поля. Длинные километры полей - их вды отражали тусклый свет солнца сквозь зелень растущего риса. Она следовала за ним, держась близко, как и просил Лука. Второй победитель приближался к ней сзади. Яэль еще не увидела его (она не могла рисковать и оборачиваться, чтобы не потерять контроль над мотоциклом), но уже услышала рев двигателя прямо позади.
Она надеялась, что Катсуо сбавит скорость, как только они плотно осядут в деревне, забыв о стартовом кураже. Но победитель продолжал идти вперед, врываясь в открывающуюся впереди дорогу, добавляя лишние секунды в свой трех с половиной часовой отрыв.
Не важно, говорила она себе. Ей всего лишь нужно держаться рядом. Добраться до парома.
Солнце взобралось высоко в заволоченное облаками небо, и пейзаж поменялся, становясь похожим на сказочный. Драматические, резкие пики гор вырывались из водянистых полей. Как пальцы подземного великана, голодного до неба. Сотни покрытых деревьями вершин и сотни долин, в которые, как косы, вплетались реки и туманы, рисовые поля и навесы. Дорогу обнимали древние надгробия - менее драматические куски земли, отмеченные поэтичными камнями, обросшие предложениями денег и бутылок со спиртным.
Все это и свет от задних фар.
Они мчались сквозь этот акварельный пейзаж известняковых гор и тихих ферм. Дневные часы заглотнули облака и туман. Вторая заправка была в маленько городке. Там Яэль быстро закинула в себя несколько протеиновых батончика, пока ей набирали бак бензина. Дети смотрели, как Катсуо первым вернулся на трассу, пугая по дороге куриц.
Река Ли была уже не так далеко, всего в паре деревень. Ее воды простирались вокруг гор, зеленые и слишком глубокие, чтобы переплыть самим и не повредить двигатель. Мост, когда-то раскинувшийся через него, был в руинах (разрушен, как и огромное количество остального, во время войны). От него остались лишь два постепенно крошащихся обрубка, стоящие лицом к лицу. Дорога, ведущая к мосту, была пересечена буквой Х, а за ней стояла надпись: "Осторожно: не пересекать".