Волк за волком
Шрифт:
– Мы Вулфы, - умолял Феликс.
– Мы должны держаться вместе.
Но железо в крови Яэль не связывало ее с Феликсом. Нет. Она была связана с гораздо большим: с людьми, с миром.
И это не должно быть утеряно. Лука выехал на дорогу и посмотрел через плечо. Его мотоцикл стоял, ожидая ее. Яэль глубоко вздохнула и последовала за ним.
ГЛАВА 30 (СЕЙЧАС)
29 МАРТА, 1956
Каждый нерв, каждая молекула, составляющая ее, была напряжена, испепеляясь под сотней Ватт, в то время как Яэль вела мотоцикл вперед по асфальту. Лука ехал слева: достаточно быстро, чтобы использовать высочайшую
Его последователи (Такео и Ивао) ехали за ним. Достаточно близко, чтобы переубедить его, но слишком далеко, чтобы действительно помочь. Их свет казался крупицами звездной пыли, в то время как его был метеором: полыхающий, готовый врезаться.
Тут заключалась сложность. Яэль нужны были три пары глаз: одна для Катсуо, одна для Луки и другая для дороги впереди. Вместо этого она ограничилась отражениями в очках.
Поворот. Катсуо вырвался вперед, мимо Луки. Лука приблизился, в сантиметрах от выхлопной трубы Катсуо. Еще поворот. Лука отрывается от Катсуо с ревом двигателя, не давая ему покоя, как сделал с ней в Германии. Катсуо, у которого все внимание было на Луке, пытается решить, столкнуть его с дороги или нет. Слишком отвлечен, чтобы заметить Яэль прямо перед собой.
Время нападать.
Яэль постучала по ручному тормозу, отрезая километр или два от своей скорости. В то же время Лука вжал педаль газа в пол, прижимая Катсуо. Краска на его руле блеснула. Яэль прекрасно его видела: место, которое ее рука должна была захватить, потянуть и отпустить. Такое серебристое и пустое.
Лука продолжал давить, ближе и ближе. Воздух впивался ей в щеки. Дорога перед ними разрывалась. Километры, холодная темнота и скорость проникали между пальцами Яэль, в то время как она протянула руку. Вперед... Столько всего произошло за один момент. Ее пальцы охватили руль. Тормоза Луки взвизгнули, и запах жженой резины наполнил воздух. Катсуо повернул голову и посмотрел ей в глаза.
Там больше не было лезвия. Не было взгляда охотника. То, что увидела Яэль, посмотрев ему в глаза, было что-то более животное... более человеческое - страх.
И он врезался в нее - в кости, в ткани - прямо достигнув маленькой девочки, прикованной к койке, с глазами, полными ужаса, в то время как иглы прожигали ее одна за другой. Девочка, которая шла под прожекторами и стояла в реке, полной крови, слышала каждый свой удар сердца. Которой закатил рукав и чью жизнь выставил на всеобщее обозрение национал-социалист, который на самом деле им не был.
Девочка, за которой охотились. Девочка, которая боялась.
Она так долго хотела быть охотником. Хищником. Валькирией, решающей, жить или умирать.
Но не так. Что она делает? Танцует между линиями, забывая их все.
Две секунды - это слишком долго. В глазах Катсуо показалось отчаяние. И что-то опасное.
В памяти всплывали команды. Убей или будь убитой. Это не мир линий. Границ и черт, которые нельзя пересекать.
Он схватил запястье Яэль. Пальцы попытались ее уловить. Если она отпустит руль Катсуо сейчас, ее унесет вместе с ним, и она станет месивом из металла и плоти. Если она отпустит и нажмет на тормоз, Катсуо все равно ее сбросит, а потом продолжит путь.
Между ними промелькнула еще секунда. Приближался поворот, врезаясь в их фары, всего в нескольких моментах. Они больше не могли держаться. Хватка Катсуо ослабла. Она больше не такая сильная, как ремни каталки, но удерживающая ее. Если только...
Яэль повернула руку, как будто пытаясь открыть замок, и потянула. Пальцы
Перчатка продолжала падать. Он продолжал падать. Так далеко, что Яэль потеряла его глаза. Но увидела все остальное, в полной картине.
Законы физики взяли верх. Гравитация, инерция, сила... мальчик и мотоцикл встретились с землей. Сквозь поле пронеслись искры, и свет от фар Катсуо начал дико вращаться. Вонзаясь слишком ярким светом в бугор на дороге, который был не дорогой, а телом. Вывернулся и остановился так, что она теперь точно знала.
Он уже не встанет.
Катсуо был остановлен, но законы физик продолжали свое действие. Приблизился поворот, и Яэль качнулась. Пытаясь найти центростремительную силу, сохраниться равновесие, бороться с переменой. Поворот был крутым, и к тому времени как она его проехала и обернулась, за ней ничего не было видно. Лишь контуры деревьев на фоне света от фар Луки.
Ветер вился вокруг ее руки без перчатки, проникая под рукав, кусая кожу левой руки. Нападая на нее, снова и снова, пока она перестала его чувствовать. Пока она не онемела.
ГЛАВА 31
29 МАРТА, 1956
КПП ШАНХАЙ
КИЛОМЕТР 18, 741
1-ая: Адель Вулф, 12 дней, 10 часов, 37 минут, 5 секунд.
2-ой: Лука Лоу, 12 дней, 10 часов, 37 минут, 10 секунд.
К тому времени как она достигла КПП Шанхая, Яэль едва понимала, была ли она во сне или наяву. Стрелки на трассе вели ее сквозь мглистую городскую дорогу, кишевшую электрическими машинками и гнущимися рикшами, запахами свежей рыбы и соли, все время прямо до деревянных доков, заг-загами спускающихся в море. Финишной прямой была лодка по имени Кайтен. Вид у палубы был военный, очерченный еще не до конца взошедшим солнцем. Ее корпус - весь свежий, только что покрашенный, гладкий - занижал достоинство всех остальных кораблей в порту, включая рыбные лодки и плавучие дома.
Яэль вкатилась на борт, позволяя двигателю замолкнуть и умереть. Двадцать четыре часа и семнадцать минут. Вот, как долго она была на мотоцикле. Должно было получиться короче, но после аварии она просто не смогла сразу поехать. Она остановилась на краю дороги и постаралась дышать. Сняла перчатку с правой руки и надела на левую, но все не то. Она выбросила и ее в кусты, как раз в то время, как Лука промчался мимо, даже не оглянувшись. Она подождала еще несколько минут (она не была уверена, чего... Такео? Ивао? Феликса?), и затем уже больше не могла оставаться на месте. Она должна была продолжить путь, оставаться на первом месте, победить.
Она должна дать смысл их смертям. Даже Катсуо.
Его имя уже было перечеркнуто, когда она добралась до корабля. (Караван с припасами нашел его несколько часов назад, как сказал ей часовой, когда она спросила. Медики ничего не смогли сделать, кроме как телефонировать о фатальной аварии. ) Яэль уставилась на линию, выведенную мелом, пока ее глаза не начал заполонять сон, и все это не стало одним большим пятном. Таким же расплывчатым, как и ее мысли.