Волки Кэллы (Темная башня - V)

Кинг Стивен

За первыми двумя последовали еще как минимум три куплета. К тому времени Эдди уже перестал различать слова, но общий смысл, правда, понял: весной молодые мужчина и женщина сажают рис и дают жизнь ребенку. Темп песни, и без того быстрый, все ускорялся. Слова слились воедино, руки зрителей двигались с невероятной скоростью. А каблуки Роланда полностью исчезли из виду. Если бы Эдди не видел все это собственными глазами, то сказал бы, что танцевать с такой скоростью невозможно, особенно после плотного обеда.

«Сбрось

обороты, Роланд, – подумал он. – Мы же не сможем позвонить 911, если тебя вдруг хватит кондрашка».

Потом, по какому-то сигналу, который Эдди, Сюзанна и Джейк не уловили, Роланд, замолчав, и жители Кальи, перестав хлопать, вскинули руки к небу и резко двинули бедра вперед, как в половом акте. «КАММАЛА!» – прогремело в Павильоне, и наступила тишина.

Роланд покачнулся, пот градом катился по щекам и лбу… и упал со сцены в толпу. У Эдди екнуло сердце. Сюзанна вскрикнула и у же покатила к стрелку. Джейк успел ее остановить, схватившись за одну из ручек за креслом.

– Я думаю, это часть шоу! – воскликнул он.

– Да, я тоже в этом уверен, – поддержал его Бенни Слайтман.

Толпа радостно ревела и аплодировала. Роланда передавала друг другу на вытянутых руках. А свои стрелок простер к звездам. Его грудь высоко вздымалась. Не веря своим глазам, Эдди наблюдал, как Роланд плывет к ним, словно на гребне волны.

– Роланд поет, Роланд танцует, – он покачал головой, – а для полного счастья еще и прыгает со сцены в толпу, как Джой Рамон[30].

– О ком ты говоришь, сладенький? – спросила Сюзанна.

Эдди покачал головой.

– Не важно. Но этот прыжок уже ничем не перекрыть. Он точно венчает праздник.

Эдди не ошибся.

12

Спустя полчаса четверо всадников медленным шагом ехали по главной улице Кальи Брин Стерджис. Один – завернутый в salide. При каждом выдохе изо ртов вылетало облако пара. Звезды напоминали осколки бриллиантов, ярче всех сияли Старая Звезда и Древняя Матерь. Джейк вместе со Слайтманами уже ускакал на ранчо «Рокинг Би» Эйзенхарта. Каллагэн ехал чуть впереди троих странников. Но, прежде чем они тронулись в путь, настоял на том, чтобы Роланд завернулся в толстое одеяло.

– Ты же сказал, что до твоего дома меньше мили… – попытался возразить Роланд.

– И что с того? Облака ушли, ночь очень холодная, можно подумать, что вот-вот выпадет снег, а такой каммалы я, сколько тут живу, не видывал.

– И сколько ты тут живешь? – спросил Роланд.

Каллагэн покачал головой.

– Не знаю. Честное слово, стрелок, не знаю. Могу сказать, когда попал сюда… зимой 1983 года, через девять лет после того, как покинул Салемс-Лот. Через девять лет после того, как со мной случилось вот это, – он поднял покрытую шрамами руку.

– Похоже на ожог, – заметил Эдди.

Каллагэн кивнул, но больше говорить об этом не стал.

– В

любом случае, время здесь другое, как вы все, наверное, уже знаете.

– Оно в движении, – отозвалась Сюзанна. – Как стрелка компаса.

Роланд, уже завернувшись в одеяло, на прощание перекинулся с Джейком парой слов… и не только. Эдди услышал, как что-то звякнуло, переходя из руки стрелка в руку подмастерья. Может, деньги.

Джейк и Бенни уехали в темноту бок о бок. Когда Джейк повернулся и помахал рукой, у Эдди защемило сердце. «Господи, ты же не его отец», – подумал он, но все равно, расставался с ним, как с сыном.

– С ним ничего не случится, Роланд? – Эдди ожидал мгновенного: «Разумеется, нет», – чтобы сразу же успокоиться. Поэтому долгое молчание стрелка еще сильнее разволновало его.

Наконец, Роланд ответил: «Будем на это надеяться», – и больше о Джейке Чеймберзе в этот вечер не вспоминали.

13

Они подъехали к церкви, низкому бревенчатому зданию с крестом над дверью.

– И чтим именем названа твоя церковь, отец? – спросил Роланд.

– Нашей Непорочной Госпожи.

Роланд кивнул. «Это хорошо».

– Вы чувствуете? – спросил Каллагэн. – Кто-нибудь из вас его чувствует? – о чем речь, он мог не говорить.

Роланд, Эдди и Сюзанна застыли на добрую минуту. Потом Роланд покачал головой.

Каллагэн удовлетворенно кивнул.

– Он спит, – потом торопливо добавил. – Говорю Богу спасибо.

– Что-то там, однако есть, – Эдди мотнул головой в сторону церкви. – Похоже… ну, не знаю, давит, как гиря.

– Да, – согласился Каллагэн. – Как гиря. Но сегодня он спит. Спасибо тебе, Господи, – и он начертил крест в морозном воздухе.

В конце широкой дорожки (выровненная, утоптанная земля, с обеих сторон обсаженная аккуратно подстриженными кустами) стоял еще один бревенчатый дом. В нем и жил Каллагэн.

– Этим вечером ты расскажешь нам свою историю? – спросил Роланд.

Каллагэн посмотрел на осунувшееся, усталое лицо стрелка и покачал головой.

– Ни скажу ни слова, сэй. Даже если бы вечер не выдался таким долгим. Такое по ночам не рассказывают. Утром, за завтраком, до того, как ты и твои друзья отправитесь по своим делам… тебя это устроит?

– Ага, – ответил Роланд.

– А если он проснется этой ночью? – спросила Сюзанна, посмотрев на церковь. – Проснется и отправит нас в Прыжок?

– Тогда мы уйдем в Прыжок, – ответил Роланд.

– Ты знаешь, что с ним делать, не так ли? – спросил Эдди.

– Пожалуй, – ответил Роланд. По дорожке они двинулись к дому.

– Твой разговор со стариком-Мэнни как-то с этим связан? – спросил Эдди.

– Пожалуй, – Роланд повернулся к Каллагэну. – Скажи мне, отец, шар когда-нибудь отправлял тебя в Прыжок? Ты знаешь, о чем я говорю, не так ли?