Вольно, генерал: Стокгольмский синдром
Шрифт:
Фрид. П-пусть мистер Моргенштерн войдет…
Молох (повернувшись к двери). Люциан, живо сюда!
Люциан. Пошел на хер!
Молох (потер виски, а потом вышел за дверь). Извините, я на минуту.
Через пятнадцать минут. Молох привязал Люциана к креслу своим ремнём, а сам – сидит и курит.
Фрид переводит беспокойный взгляд с одного мужчины на другого и мнёт в руках платок.
Фрид. Р-расскажите о себе, мистер Моргенштерн…
Люциан. Можно просто Люциан. Так проще. (улыбнувшись)
Молох сощурился и приложил сигарету к запястью
Люциан. Как видите, Молох тот ещё джентльмен, мистер Фрид.
Фрид (трусливо кивая). П-пожалуй…
Молох. Просто он всем своим видом говорит мне: «Мой господин, придите и возьмите меня, я так хочу, чтобы вы пороли меня снова и снова!»
Люциан. Хуяссе.
Фрид (обращаясь к Моргенштерну, полагая, что у того ещё есть остатки здравомыслия.) И давно это происходит?
Люциан. Около двух месяцев. Мы состоим в одной… (подбирает слово) компании. Да, компании. И он что-то вроде моего начальника. Однажды я напортачил с бумагами и устроил небольшую сиесту на рабочем месте. И пошло-поехало. Я не виноват, понимаете?
Молох. Ты? Не виноват? Ха! (и отряхнул пепел на пол)
Фрид (молча посмотрев на это). Джентльмены, я знаю отличного специа…
Молох (снова ударив кулаком по столу). Молчать! Я знаю твои трюки, жалкий смертный, поэтому ты сидишь здесь, не рыпаешься и помогаешь мне.
Фрид. Да, сэр…
Люциан (повернувшись к Молоху). Пожги и его сигаретой, может, случится чудо, которого ты постоянно ожидаешь?
Молох (наградив мрачным и высокомерным взглядом). Он меня слушается в отличие от тебя, дерзкий ублюдок. Сиди и лечись.
Люциан (хмыкнув). Курить хочу.
Молох хищно ухмыльнулся и приложил сигарету к старому ожогу.
Люциан топнул ногой и стал грязно ругаться.
Молох (уже Фриду). Ну так вот, доктор, и что вы нам посоветуете?
Фрид (покусывая край платка и отвлекаясь от своих мыслей). А?
Молох встал, положил сигарету в пепельницу и сжал рукой голову психолога, начав экзекуцию. Его глаза загорелись подозрительным огоньком.
Молох. Повинуйся мне, смертный, и выполняй приказ!
Фрид. Д-да, мой господин…
После этого психолог просто упал ничком на пол и заскулил, пустив слюну.
Люциан (уже немного флегматично, довольствуясь лишь запахом табака). Гений… И какой это уже по счёту?
Молох (влепив демону затрещину, резко развернувшись). Не твоё дело. Сколько раз я тебе говорил о том, чтобы ты не болтал, наглая твоя рожа? «Заткнись» вроде бы понятное слово, но, наверное, не для твоего скудного ума. Живо за мной!
И после этого главнокомандующий, достав ошейник на цепи из внутреннего кармана плаща, надел его на Моргенштерна и, дергая, повёл за собой.
Люциан со скучающим видом взял сигарету, которую демон забыл в пепельнице, и поплёлся за ним, тихонько напевая:
«Э-эх, полным полна моя коробушка:
Есть и ситец, и парча —
Пожалей, моя зазнобушка,
Молодецкого плеча…»
Оказия 5:
«Сложно поверить, но даже в Аду надо учиться. Не для того, чтобы блистать науками или кормить своё эго, нет. Знания необходимы, чтобы уметь выживать», – размашистый почерк аккуратен, однако местами похож на колючую вязь.
Молох нашёл в ящике письменного стола Люциана записи, показавшиеся ему любопытными. Кресло под ним сиротливо скрипнуло старой кожей. Мужчина не был сторонником шпионажа. По его мнению, это просто удачное стечение обстоятельств, и этим стоит воспользоваться, когда дело касается твоей собственности…
***
– Ты будешь гордиться мной, отец, – с гордостью вздернув голову, произнёс статный юноша, стоя перед зеркалом, и поправил воротник своей военной униформы болотного цвета.
Комната не могла похвастать дороговизной обстановки или излишним удобством, поскольку не этим общежитие знаменито, особенно если оно демоническое. Казалось бы, таким существам, как демоны, не требуется образование, но те, кто не пользуется благами своего мира, – просто безграмотные варвары, неспособные к полноценной жизни.
Так думают ученики Высшей военной академии под небольшим нажимом тех, кто учредил заведение. Сюда был отдан и Люциан Моргенштерн. Отец предрекал ему блестящее военное будущее, а потому не поскупился на то, чтобы отдать сына в элитную Академию. Это огромное здание, сложенное из серого кирпича, с остроконечными башнями и узкими бойницами, взявшее в кольцо пространство посередине – площадь с фонтаном в центре, служившую местом для сборов солдат. Брали обычно тех, у кого имелись способности к военной тактике и руководству. Ну, или большое количество денег и самоуверенности.
Учебное заведение находилось вдалеке от крупных городов, чтобы оградить учеников от соблазна сбежать. Вдобавок, ограничить способности приблизить к наихудшим полевым условиям. Всё для того, сделать юношей готовыми ко всему, что подкинет судьба.
Люциана, стройного и симпатичного парня с задумчивым лицом, пока ещё не щетинистым, молчаливого в присутствии более чем нескольких демонов, предпочитали не замечать. Он собирал чёрные волосы в хвост и придавал себе ещё больше какой-то закрытости, чем военная униформа. Ни у кого в сумке нельзя было найти столько книг по тактике, оружейному делу, баллистике, боевым искусствам и, как ни странно, кулинарии и латинскому.
Моргенштерн пытался выжать из учебного времени всё, что возможно, и отбивался от коллектива. Знал ли он, кем станет в будущем? Вряд ли. По виду и не скажешь. С дисциплиной у него всё было прекрасно. За исключением пары дебошей, замятых отцом. Послушный и исполнительный, он не просыпал время подъема и почти не болел, чтобы не пропускать занятия и тренировки.
На утреннем построении демон обычно был чертовски сонным и вялым. Его могли ненароком толкнуть в плечо – и он обращал волчий взгляд к обидчику. Завязалась бы драка, если бы не страх перед суровым наказанием.