Володарь железного града

Серебров Яр

Пневматическй ПК

Глава 17

Тяжелый переход по заснеженной степи остался позади, перед потрёпанными тюменами Тинибека раскинулось бескрайнее море, Арал-Тенгиз. Среди русских гостей, изредка доходивших в эти места, оно было известно как Синее, и, действительно, насыщенный цвет его воды походил на небосвод. Лишь в том месте, где мутная Сырдарья отдавала свои воды, виднелись пятна песчаного цвета. Спустя сто лет, прошедших с похода хана всех ханов, Кара-узяк, где встали на постой отряды Товлубия, из заброшенного оросительного

канала развился в полноценную реку и образовал множество озёр, покрытых густым камышом. Буйство зелени дополнял птичий гомон. Тысячи, десятки тысяч птиц прилетели на зимовку: кряквы, бакланы, козодои, гуси и даже розовые фламинго с Чёрного континента. Густые леса, начинавшиеся за восточным берегом реки были полны живности, а зелёные степи на юге — молодой травой для скакунов и джейранами. После пронзительных, вынимающих душу зимних ветров, плюс пять и морской воздух показались измученным долгим переходом бойцам раем.

Небольшой городок в устье, Казалы, тысячи Товлубея взяли сходу и сразу же поставили ставку, в то время как главные силы по началом хана взяли в осаду Янгикент, стоявший в полусотнях километров южнее. Всего век назад это была могущественная крепость. Там располагался дворец ябгу и крупный огузский гарнизон, там же стояли большие базары и храмы. Через Янгикент, проходил крупный торговый путь, ведущий к Иртышу, где жили кимаки. Был хорошо развит речной путь по Сырдарье, по нему в город возили зерно из Мавераннахра. Ныне же от былого лоска осталось одно название и полуразрушенные стены. Однако, несмотря на затрапезный вид и глинобитные стены Янгикент всё ещё держался ибо находился на в удачном месте на высоком берегу реки. Взять его с ходу, без осадных машин застрявших где-то в заснеженой казахской степи не представлялось возможным… Для Тинибека.

А брать его нужно, и как можно быстрей. Янгикент ключ-город, открывающий путь на юг, к главным городам Белой орды — Сыгнаку, Саурату и Отрару. Тюмены Золотой Орды пришли когда их не ждали, в удобное время. Формальным правителем Белой Орды был Есюн-Темюр, убивший в ходе свары сводного брата, Чангши. Это не понравилось Али Халилулу из соседнего Могулистана который захватил главный город, Сыгнак. Племянник Есюна, Мухаммад сидевший эмиром в центральных городах сырдарьинского улуса варежку не разевал и решил отделится, а Халил, как и сам Есюн являвшийся внуком старого правителя улуса, Дувы, потихоньку отжимал власть в городах на Амударье. Под контролем горе-хана оставалось процентов пятнадцать, от силы, былого «пирога».

Началась война всех против всех, в рамках «дружного» древа потомков Чагатая и Мунке, усугубляемая эпидемией чумы. Если по площади Золотая Орда заметно превосходила соседа, то демографический потенциал государств был сопоставим. Завязнув в осадах крупных городов «золотые» ордынцы здорово рисковали. Верятность того что участники гражданской войны забудут сосбвеные противоречия перед лицом старого врага ьбыла велика. Вновь идти под длань старого хозяина вкусившим свободы эмирам Синей Орды хотелось меньше всего на свете. Вопрос времени, когда они объединятся и смогут дать достойный отпор. После этого Тинибеку останется лишь бесславное отступление. Плечо снабжения, оно и в Африке плечо снабжения.

Товлубий и группа эмиров близкая к царевне всё это прекрасно понимали, но у них имелись собственные резоны, далёкие от амбиций старшего сына почившего хана. Он, кстати, с недавних пор потерял интерес к походу. Парень здорово сдал узнав о гибели отца. Свита настаивала на срочном возвращении, мама же наоборот, просила закончить поход и исполнить последнюю волю отца и вернуть Сыгнак в родной улус так сказать. И всё говорило о том что будущий правитель склонялся в сторону

первого варианта. Мысли Тинибека были написаны на лице — месть и желание получить власть. Какая война то? О чём вы.

Тинибек не так давно расспрашивал темника про дерзкого князя, коего злые языки в окружении принца прямо назначили виновником разграбления столицы. Верил ли в это сам Товлубий? О-о-о… Ещё как.

— Господин! — охранник отвлёк темника от мыслей. — К вам посланник, из Сарая, — и подойдя ближе шепнул ещё несколько слов.

— Вот как? Тогда зови немедля! Нехорошо заставлять дорогого гостя ждать.

Порог богатой юрты из лучшей верблюжьей шерсти преступил гонец и, приложив руку к сердцу, коротко поклонился, приветствуя хозяина. Его богатые шаровары были забрызганы грязью, а на лице отразилась смертельная усталость. Гонец вытащил золотую пайцзу с изображением луны.

— Темник, — прошептал гость, — послание предназначено лишь для твоих ушей.

Товлубий жестом отослал охрану:

— Не тяни. Что она велела предать? Силой Вечного неба да будет благословенно имя её и да помрут и исчезнут все ослушники её!

Гонец внимательно выслушал, кивнул и, отвернув халат, снял пояс, после острым ножом разрезал и вытащил свёрток из тончайшей, шёлковой бумаги, закрытый золотой печатью с цветком лилии царственного дома Джучи.

Тайдулу он знал больше десяти лет. На него, тогда ещё смазливого юнца из захудалой ветви рода бахрин обратила внимание главная женщина Золотой Орды, вытянув в буквальном смысле из грязи, в князи. Год за годом ханша поднимала молодого любовника по служебной лестнице, нашептывая мужу информацию в нужном ключе про молодого и перспективного. Товлубий давно понял, старшая жена Узбека ставила не только на него. В рукаве этой хитрой женщины было спрятано много козырей. Но темник умел слушать между слов, умел быть благодарным и всегда держал язык за зубами…

Золотая печать, высший знак доверия. Никогда ранее он не получал ТАКОЕ послание.

Полководец бережно принял источающий легкий аромат мускуса листок из рук гонца, надорвал печать и взялся неторопливо читать послание, написанное рукой Тайтуглы. Никаких сомнений в подлинности, бей хорошо знал стиль написания ханши. Закончив, поководец надолго задумался и перечитал письмо повторно. Наконец он поднял голову и снова обратился к гонцу.

— Кто-нибудь знает, что ты ехал ко мне?

— Откуда?! На ямах я показывал пайцзу гонцов. Официально же прибыл в лагерь как посланец дивана, для инспекции оружейных складов.

— Очень хорошо. Очень. Госпожа написала добрую весть, — он похлопал гонца по плечу. — Я дам тебе ответ вечером.

— Великий темник, мне было велено…

— Не спорь, Бодай, не спорь, — Товлубий по-отечески положил руку на плечо гонца, позвонил в колокольчик. — Посмотри, на тебе лица нет. Ты сколько ночей нормально не спал? Похож на мертвеца, — вошли слуги и Товлубий распорядился, — Накормить! Разместить в лучших покоях.

Когда гонец покинул юрту, добродушная маска слетала с лица. Товлубей смял ажурный китайский кубок и отбросил его.

— Змея! С… а! Как она это себе представляет! Меня разорвут свои же нукеры.

Справившись с первой вспышкой гнева, бей отпил любимой рисовой водки и успокоился. Если хорошенько подумать, порученное дело можно было обставить к собственной выгоде. Опасно, слов нет, но зато какие открываются перспективы! Должность эмира и тюмен в кормление. А то что придётся продолжить поход. Хм, может оно и к лучшему. Уж он то в отличие от других темников, сумеет досуха «выжать» богатые города Белой орды. Более того, удержать их, кинуть к ногам царицы бескрайнее ханство, не уступающее по богатсву самой Орде. Это тебе не жалкий Смоленск…