Володарь железного града
Шрифт:
Абу отдал отрывистые команды и москитный флот пришёл в движение. Плоскодонные галиоты, с одной, реже двумя палубами представляли из себя юркие, парусо-гребные суда без особого труда догонявшие или наоборот, уходившие от огромных европейских галер. Чисто военных галер Венеция ещё строила мало, а практика сопровождения более «толстых» купеческих со скругленной кормой только-только складывалась. Поэтому древние рода со статусом «Сase Vecchie» всё ещё формировали вот такие небольшие караваны, состоящие из двух-трёх судов. Нападать на их корабли обычным пиратом было чревато… Но не Чёрному Абу, ибо он имел в халифате Хафсидов крутую крышу в виде родного дяди, шейха ибн Тафрагина, являющегося вторым, после халифа, человеком в государстве.
Действуя из множества портов Магриба, включая такие крупные как Тунис, Триполи, Алжир и
Место атаки Абу выбрал с умом. На запад галеры не могли уйти, так как ходу препятствовало течение, идущее в Ионическое море. Для разворота требовалось время, а его пираты давать венецианцам явно не собирались. Небольшие суда устремились вперёд словно стая голодных пираний. Поддерживаемые попутным ветром они сокращали расстояние до добычи, охватывая галеры полукругом и заодно отсекая выход в Ионическое море. Пиратов уже заметили на галерах, где поднялась нездоровая суета. Корабли попытались развернуться, но явно не успевали.
— Золото само идёт в руки. Видит Эллах, сегодня будет удачный день! — Абу от нетерпения потирал ладони.
Насчёт товара пират не ошибся. Галеры, которые вне очереди семья Морозинни направила в Тану, возвращались с бесценным грузом: прозрачные стёкла и кристально чистые зеркала, добротная сталь в полосах и слитках, лекарства и парфюмерия, мыло и свечи, канитель и красители, сахар и ванилин… А вот насчёт удачи Абу погорячился. Галеры несли на борту небольшой сюрприз, три сотни бывалых бойцов.
Стоя на носу, князь Василий полной грудью вдыхал свежий бриз. Порывы ветра тормошили его кудри, бросали в лицо солёные брызги. Свою зрительную трубу князь практически не выпускал из рук. Справа шли крутые, обрывистые склоны, поросшие пробковым дубом и грабом. Леса чередовались с прямоугольниками виноградников и лимонных садов длинными языками, спускающимися к морю с отрогов Гиблейских гор.
Витавшие над палубой «ароматы» трюма князя не смущали. И не такое в жизни видал, а морской болезнью, он, в отличии от дружины не страдал. Когда то, в далекой юности отец возил его в Олешье[i]. Василий хорошо запомнил особый, ни на что не похожий запах моря и сотни парусов, заполнившие лиман до горизонта. Время от времени яркое воспоминание всплывало в снах. Есть в большом мире и иная жизнь, свободная от условностей и долгов. Василий не чурался читать византийских хронистов и неплохо знал историю Римской империи, походов великого Александра. Втайне от отца мечтал узреть неведомые земли Индии и Китая, посетить родину Геракла и Одиссея. Со временем юношеские мечты поистерлись, посерели под гнётом постоянной грызни всех со всеми за не очень-то и богатый феод. Ныне же он ожил, помолодел и словно сбросил с плеч добрый десяток. Как никогда князь был счастлив. Всему. Крикам чаек, порывам ветра и лёгкой волне. А ещё он был в предвкушении. Ещё бы! Первый из русских князей, что побывает в мифической Каталонии. И это только начало! Мстислав приоткрыл ему козырные карты, поманил златом, пряностями, неведомыми землями и, сам того не ведая, угодил в слабое место.
Хотя, несомненно, в принятии решения имели место и вполне себе объективные причины. Будучи на службе в Сарае, Василий и близко не предполагал, что за заговором против хана может стоять его дальний родственник. Посредник, помощник — почему бы и нет. Удельный князь, даже такой удачливый как Мстислав, не того полёта птица, чтобы суметь организовывать подобное покушение. Но каждый день, проведенный в разорённом городе, каждый новый артефакт меняли и подтачивали эту задумку. Информация стекалась к нему из разных источников, а Василий не чернец пальцем деланный, он на интригах собаку съел. Все эти самоходные суда с ярким светом, хитроумные блоки и арбалеты, обрывки тросов и весьма избирательные
Окончательно в своём решении Василий убедился немногим позже, будучи в Новосильском княжестве, где Глеб, бывший десятник, кровно обязанный ему лично и до того многие лета служивший в дружине, в деталях изложил историю о том, кто и как на самом деле убил Узбека. Он лично участвовал в походе во дворец в первых рядах. Князь хоть и взял с людей клятву не распространяться о деле в Сарае, но удерживать песок в руках долго невозможно. Слишком масштабное дело, сотни людей были в курсе или прямо задействованы. Во всяком случае в среде военных корпораций верховских городов информация о рейде была известна в подробностях и полностью поддержана, отчего в княжеские военные городки буквально очередь из гридней стояла. Княжеский воевода Владислав Мечиславович, а они были хорошо знакомы, встретил честь по чести и лично провёл экскурсию по военным городкам. Далеко не всё показал, но и того, что он увидел, хватило чтобы крепко задуматься на чьей стороне играть. Окончательно чашу весов склонило эксклюзивное предложение: доэкипировка дружины под княжеский стандарт, возможность забрать старых гридней, при их согласии, полный пенсион и злато на приобретение лошадей в Испании… А как вишенка на сладком торте — огневой отряд поддержки, включающий два «Единорога», взвод мушкетёр и бомбардиров, и новины: пару бомбомётов, картечница и ракетная установка. Потешный огневой бой, устроенный на полигоне, князь оценил высоко, а путешествие по железной дороге в Стальной город, осмотр новых городков, механических цехов и Валдайского строительного отряда привело к тому, что в мировоззрении бывшего повелителя Козельска случился полный разрыв шаблона.
Помимо военной составляющей, в поход отправили геодезистов, геологов, связистов и внушительный отряд гостей, не считая поваров, конюхов и прочих слуг. Поезд за день доставил всю процессию в Воронеж, оттуда в Тану шла хороша накатанная по льду дорога, обслуживаемая конно-ледовыми и ледово-тракторными отрядами. И недели не прошло, как князь оказался на галере фрягов.
— Княже, — от раздумий отвлёк верный воевода. — Похоже гости к нам… Незваные.
— Где?
— Вона, по левому борту. Василий развернулся и покручивая окуляр настроил резкость, со зрительной трубой князь обходился уже весьма умело. Со стороны Мальты к галерам стремительно приближались десятки разношёрстых судов. Сброд. Одеты кто во что горазд: кривые сабли, халаты, цветастые тюрбаны и характерные «личины» вольных мореплавателей, эти детали были прекрасно видны в 20X объектив.
— Тати.
— Мавры сие. Больше некому. Тьма цельная. И откудова токмо выползли? Вряд ли cдюжим.
— Н-да. Три десятка стругов, сила большая, — князь криво ухмыльнулся одним уголком рта. — Однако у нашей черни и то, брони добрей. Глянь-ка на сию рванину.
Борис взял трубу и переводя фокус с одного судна, на другое ответил:
— Твоя правда, княже. Худые у них доспехи. Но всё равно кровью умоемся. Видно же тати бывалые, усе рожи в шрамах.
— Кто тута кровью умоется, мы поглядим. Подымай воев и сигнал подай на вторую галеру.
— Уже. Воям наказал до поры в трюме укрыться.
К мужчинам тем временем подошёл одетый в лёгкую броню ратник в красной накидке артиллериста.
— А… Всеслав. Видал ужо кто пожаловал?
У главы огневой группировки и, заодно, командира первого расчёта «Единорога» так же имелась подзорная труба.
— Угостишь гостей зельем, али как?
— Угощу, княже, мало им не покажется. Нам бы мавров поближе подпустить. Штормит, а мои вои стрельбе на волне не обучены вовсе, попусту токмо прах изведём. Мыслю так, по первой обычными бить будем, дабы пристреляться, опосля зажигательным. Прямой наводкой.