Володарь железного града
Шрифт:
А в это время капитан Пьетро Орсеоло носился с выпученными глазами и сорвавшимся голосом отдавал команды… Тщетно. Обнаружь он засаду вовремя у них бы остался шанс уйти от лёгких галиотов, но быстро развернуться они не успевали. Проклятое течение… Венецианская галера была наследницей греческих и финикийских боевых галер древности. Это длинное, неповоротливое и узкое судно. Единственный корабль, который имел двойной движитель, паруса и весла, это позволяло галерам какое-то время господствовать в Средиземном море, и не только. Для увеличения скорости венецианцы сделали галеру ещё длиннее, чтобы увеличить экипаж до ста пятидесяти моряков, способных грести и сражаться. В первой трети XIV веке ещё не была распространена практика набора рабов, как и практика военного сопровождения грузов, это было дело влиятельных
Поняв, что пить Боржоми поздно, Пьетро нашёл в себе мужество и приказал развернуть галеры носом к противнику, чтобы встретить смерть достойно. Точнее попытался, управление боем неожиданно взял в руки русский герцог. Из трюма появились закованные в чёрную броню чудовища с вычурными золотыми гербами. То, что у его пассажира были хорошие бойцы, Пьетро понял с первого взгляда, ещё в Тане. Все же десять лет служил на военной галере, но, чтобы у всех были ТАКИЕ доспехи… Подобных попросту не существовало в Европе. Если бы Пьетро был знаком Миланский доспех, возможно, венецианец нашёл с ним общие черты, но и его в помине не было. Чего уж говорить про кирасирский. Столь богатый доспех могли позволить далеко не все аристократы Венеции, а здесь они одеты на обычных солдатах. Ещё больше удивили пушки. Не то что он не знал, что это такое. На его галере даже имелась бомбарда, стреляющая железными ярдами, но заурядное орудие времён американской гражданской войны в глазах Пьетро выглядело как инопланетный девайс с кучей непонятных зубчиков, колёс, рычагов. Общий принцип ясен, но как оно работает капитан сообразить не мог, хотя наниматель настоятельно просил обращать внимание на необычные технические устройства.
В Каталонию отправили «устаревшие» пушки с механическими прицелами, однако все они уже имели стальные стволы, морской круговой лафет, пружинные откатные устройства, щелевой тормоз и поршневой затвор нового поколения. А что могли понять аборигены, увидев новые бомбомёты и картечницу?
Пока пушка разворачивалась, на палубу высыпали мушкетёры и с ходу открыли огонь, галиоты мавров как раз подошли на расстояние выстрела. Несмотря на то, что гильз на вооружении пехоты всё ещё не имелось, массово во всяком случае, в новой модели конструкторы избавились от замка Августина заменив последний классическим ударно-спусковым механизмом двойного действия. Который, в силу технологичности и меньшего числа деталей обходился ещё и дешевле, старого. Вышло нечто среднее между револьверной винтовкой и барабанным мушкетом. Оружие имело вставной, подпружиненный барабан, в каморы которого загодя насыпали порох и забивали свинцовую пулю Петерса. С внешней стороны барабана вставляли капсюль и таким образом механизм стрельбы принципиально не отличался от системы с гильзой, удар бойка приходился точно в центр «каморы».
— Бам. Бам. Бам! — дюжина стрелков выдала на-гора семь десятков выстрелов калибра 12.7 мм., меньше чем за десять секунд. Заученным движением стрельцы выщелкнули барабаны и сразу же вставили новые, повторив залп, а следом ещё раз, и ещё. Шоколадный мало дымный порох далеко не чёрный, но и не белый, от массовых залпов задымление вышло знатное, да и заряженные барабаны быстро кончились. Четыре штуки на брата не густо, но других вариантов вести интенсивную стрельбу на горизонте не просматривалось, а львиная доля барабанов уходила рейтарам. Сопровождению посольства ещё крупно повезло, что такой дефицит обломился. Пехотных вариантов с длинными стволами изготавливали негусто, опять же, в силу дороговизны подпружиненных камор. Сами стрелки подобными вещами не заморачивались и в перерыве прочищали шомполом стволы в то время, как помощники через шаблоны оперативно заправляли отработанные барабаны порохом и капсюлями.
Процесс шёл быстро, и спустя минуту стрельцы повторили залп, благо, пираты, плывя по инерции подошли ближе. Корыто с гордым названием «султан Салах ад-Дин», волею
Пуля большого калибра легко и непринуждённо отрывает голову, руки и ноги. Факт сей в прямом эфире, так сказать, через окуляр в деталях лицезрел Василий Пантелеймонович. Подобная пуля, оказавшись в теле, вызывает что-то вроде пузыря, формирующего за собой зону высоких гидродинамических колебаний, разрушающих обширный участок тканей и органов, в гораздо большем радиусе, чем сам пулевой канал. Конечности разрывает в лохмотья, особенно незащищённые. Князь невольно вскрикнул, когда на его глазах тяжёлый гостинец навылет пробил трёх мавров, кулями свалившихся на палубу следом. И пяти минут не прошло как палуба «султана Салах ад-Дина» напоминала павильон для снимков дешёвого фильма ужасов, где организаторы здорово переборщили с кровью и оторванными конечностями, повисшими в самых неподходящих местах.
Ещё более печально выглядел галиот «Абу Талиб», почти вплотную подошедший к корме. На его беду, аккурат в этом месте стояла пятиствольная картечница Норденфельта, втихаря прозванная пушкарями Жнецом Смерти. Технически, это не пулемёт и даже не картечница, а система залпового огня. Пять скользящих затворов, управляемых одним рычагом. При ходе назад — выброс камор. При ходе вперед — загрузка в стволы из гравитационных магазинов, элементарно, как апельсин. Поскольку камора весила ого-го, подача под воздействием силы тяжести работала как часы. При дальнейшем движении рычага до упора осуществлялись один за другим пять выстрелов, только успевай передёргивать. Рывок и каморы пошли самотеком к стволам. Грохот, дым, яркие вспышки.
— Правее бери остолоп, правее.
— Мажешь.
— Ниже.
Завид напарника не слышал. Он будто слился с машиной смерти. Стоя с остекленевшим взглядом, мужик палил и палил, механически передвигая рычаги, как автомат. Попадал, но сие была не его заслуга. Круговой лафет позволил оперативно смещать направление стрельбы, а естественное рассеивание (ему способствовало качание галеры и несоосность стволов) формировало сноп траекторий пуль по типу картечного залпа. Накрыть подобным веером надводную цель было значительно проще, чем снарядом. Ещё и рассеиватель добавлял разлёта.
— Смена магазина! — прокричал он напарнику, а тот в ответ водицей обкатил, дабы в чувство пришёл. Хватило чтобы вывести Завида из шока и перенаправить внимание на соседнее судно.
Магазин у картечницы имелся, но как автоматный он не перезаряжался. Попросту открывали крышку и из ведра ссыпали сотню камор, кои под собственным весом набивались в секции. Ребята здорово увлеклись процессом, вошли в раж и меньше чем за три минуты, в ноль, «спустили» запас камор, произведя в общей сложности порядка тысячи ста выстрелов, отчего вражеский корабль превратился в дуршлаг, в прямом смысле слова. Глупость конечно и нерационально использование. Но понять можно. Расчёт молодой, необстрелянной, а командир далеко. Последний, не в пример подчинённым, действовал более грамотно.
Калибр у «Единорога» так себе. Ну что, спрашивается, может сделать одна пушка против флота? Если бить ядрами, ничего, но, на подобный случай в заначке имелась шрапнель и зажигательные заряды двух типов. Дорогие фосфорные и более дешёвый термит на основе смеси оксидов магния и железа. Снаряды сии были единообразны с шрапнелью и имели однотипный замедлитель, а отличие формальное. Заместо стальных шариков в зажигательных, те были спрессованные из термита или фосфора. По центру снаряда помещали воспламеняющуюся от порохового газа запальную шашку. После подрыва горящие шарики направлялись к цели по конической траектории, вызывая множество очагов горения.
Пьетро наяву наблюдал картину словно из седьмого круга ада. Выстрел, и медленно летящий снаряд разделяется на пару десятков горящих капель. Шкворча и плюясь вращающаяся огненная воронка постепенно расширялась и на финише захватила соседний галиот второй линии. Термит даже железо плавит, а уж лохани пиратов вспыхивали от него словно сухие снопы в летний зной. Жар от горящих судов ощущался даже на галерах. Объятые зелёным пламенем пираты прыгали в воду, но и это не спасало неверных. Горела сама вода!