«Волос ангела»
Шрифт:
Но в большинстве домов уже спали, и они темными, словно слепыми, окнами-глазами провожали идущих по улице людей.
Извозчика Пашка Заика отпустил, не доезжая до поселка, и дальше пошел пешком. Двигался быстро, не оглядываясь, видимо, уверенный в том, что за ним никто не следит. Только у калитки нужного ему дома остановился, осматриваясь по сторонам. Настороженно покрутил головой в разные стороны, напряженно вглядываясь в разорванную светом редких фонарей темень длинной, заросшей травой улицы. Потоптался на одном месте,
Вскоре в одном из окон дома затеплился слабый огонек, едва видимый за скрывающей дом зеленью густого сада.
Выждав несколько минут, Шкуратов тихо просвистел условный сигнал. Ответили, и из кустов, растущих недалеко от дома, в котором только что скрылся Заика, вышла темная фигура. Быстро приблизилась, и Гена узнал Саранцева.
– Приехали? – вместо приветствия спросил тот. – Все совпало. Этот дом и мальчик показал. Да, – сдерживая волнение, приглушил голос Саранцев, – Антоний только что пришел! Здесь!
– Ну, все! – Шкуратов достал наган, подтянул потуже ремень на брюках. – Брать надо!
– Пожалуй, – согласился Саранцев, – дом окружен, не уйдут. Потом засаду оставим, если кто заявится еще. Давайте за мной, только тихо…
Крадучись, пошли вдоль забора, стараясь не оступиться в канаву; чтобы не стукнуть калиткой, пролезли в загодя сделанный в штакетнике изгороди пролом, направились к дому.
Несколько человек встали под окнами, держа наготове оружие. Шкуратов, Саранцев и Головин поднялись на крыльцо, потихоньку ставя ноги – чтобы не заскрипели в ночной тишине старые доски пола крыльца, подошли к двери.
Геннадий коротко и требовательно постучал три раза, совсем как Пашка Заика несколько минут назад…
Войдя в комнату, Пашка остолбенел – за столом, не сняв своего кожаного пальто, сидел и ел Антоний, жадно запихивая в рот большие куски.
– Ты?.. – Заика устало прислонился плечом к косяку.
– М-м-м… Ну я… И что? – Антоний только покосился на Пашку и продолжал быстро есть, двигая желваками на высохшем за один день лице.
– Сбежал? – недоверчиво прищурился Заика.
– Да… Удалось вот… – Антоний наконец отодвинул от себя тарелку. – Чего уставился на меня, как на привидение? Можешь пощупать, я во плоти… Где мальчишка?
– Утек, гаденыш. Я его к милиции наладил, тебя высматривать, а он утек.
– Ну и черт с ним, – равнодушно отозвался Антоний, закуривая… – И нам пора.
– Где же ты столько времени был? – все еще не входя в комнату, подозрительно спросил Заика.
– Перепрятал пока кое-что, а куда – не твое дело! Собирайся, уезжаем. Сегодня,
Стук в дверь заставил обоих вздрогнуть. Антоний пристально посмотрел на Павла:
– Кто это?
Заика быстро выхватил револьвер и шагнул в сени, прислушиваясь. Потом приник глазом к потайной щели в двери. Моментально вернулся, смешно прыгая на цыпочках, но Антонию, встревоженно глядевшему на него, было не до смеха.
– О-они! – заикаясь, проговорил Пашка свистящим шепотом. – М-милиция.
– Ты привел на хвосте, паскуда, – пошел на него Антоний. – Мной откупиться хочешь?
Он быстро вырвал из Пашкиной руки оружие и выстрелил несколько раз в дверь. Оттуда раздались ответные выстрелы, затрещала филенка двери, срываемой с петель.
– Т-ты что? – кинулся к Антонию Пашка, – Убьют…
Начал хватать за руки, отнимая оружие.
– Пошел… – отпихнул его Антоний, но Пашка вцепился как клещ, повиснув на кожаном пальто.
Дверь в сенях начала подаваться, грозя вот-вот рухнуть. Антоний, волоча за собой по полу вцепившегося в него Заику, кинулся к окну; пытаясь освободиться, лягнул Пашку ногой, попав по лицу, – у того потекла кровь из разбитого носа, но Пашка не выпускал.
– Шдаться… – прошепелявил он разбитыми губами.
– Дурак! – Антоний, резко развернувшись, несколько раз выстрелил в залитое кровью Пашкино лицо. Не глядя на труп, отбросил наган и, выбив ногой раму, выбросился в темноту ночи…
В кабинет начальника МУРа Антония привели через два часа. Бандит выглядел хмурым и подавленным. Не проходя к столу, остановился ближе к порогу, уставясь глазами в пол.
Виктор Петрович вышел из-за стола.
– Ну вот, Назаров, не прошло и половины суток, как мы опять увиделись… Имеете что сказать мне до проведения официального допроса?
– Имею… – буркнул Антоний. – Разрешите присесть?
– Подайте ему стул, – распорядился Виктор Петрович.
Усевшись, Антоний обвел глазами кабинет, словно оценивая стоявшую в нем мебель, покосился на вставших рядом с ним сотрудников милиции.
– Ишь, архангелы… Вот что, гражданин начальник МУРа. Хочу вас просить сохранить мне жизнь и потому готов в ответ за это выдать вам лично двенадцать пудов драгоценного металла, золота и серебра, взятого мной в церквах. Пойдет? Даю больше, чем сам вешу, учтите.
– Я, Назаров, не торговец… – Виктор Петрович сел за свой стол, словно отгородившись им от бандита, – и вопрос о сохранении вам жизни не решаю единолично. Это как суд определит.
– Конечно, конечно… – согласно закивал Антоний. – Я законы ваши знаю, но ведь и золотишко, в случае чего, могу с собой забрать. Туда! – он ткнул пальцем в потолок. – Правда, там оно мне ни к чему станет, но и вам не достанется. Вот и решайте, будем мы торговаться или нет.