Волшебная Лавка

Сазонов Сергей Дмитриевич

– А если это судьба?
– несколько отрешённо, заметил попрошайка, - Знать, грехи его вели туда. Ты спроси подружку-то, не иначе он больше всех хотел на мельницу? Слуга государев - только одёжа. А каков ты голый? Может, его и ждали там?

Развить дискуссию не удалось. Впереди показались одноэтажные дома райцентра. И неважно, триста лет городу или пятьдесят, на въезде тебя всегда встречают одноэтажные строения. Это потом Сашок поймёт, что любой город, во все времена, независимо от строя и уклада, стянут кольцом единоличных домов. Здесь попить, может, и вынесут, но, не окорачивая сторожевых псов. И это не только здесь в этом райцентре, повсюду так. И в Челябинске, и в Москве, в Рио-де-Жанейро, Нью-Йорке и пресловутом Урюпинске.

Всюду одно и то же - любой город опоясывают одноэтажные домишки, неважно - сытые или озлобленно бедные. Они как шкура любого города, защищающая от паразитов. И горе тебе, если ты на исходе сил воткнулся в этот пояс верности. Сам же город добр. Он рад любому... с деньгами. А если их нет, то тоже ничего страшного, главное, чтобы ты был готов платить собой. Тогда не помрёшь с голоду и, возможно даже приживёшься.

Много лет спустя Сашок вдруг обнаружит, что самые успешные в любом городе совсем не из коренных жителей. Пришлые, с их железными челюстями, выгрызают себе достойное место в нём. Сашок долго будет гадать, почему всё так происходит, пока один пьяница не растолкует ему про "горшочный синдром".

– Если ты, в детском саду, сидел с кем-то рядом на горшке, ты никогда не можешь его растоптать, - вещал пьяный философ, - Сделать пакость соседу по горшку тебя остановят теплые воспоминания детства. Исходя из данной концепции любой руководитель "из чужих" всегда эффективнее "местного". Он ни с кем не повязан "горшочным братством" и ему не жалко порвать любого. Его совесть в этом случае спит.

Это всё будет потом. Сейчас же Сашок был далёк от философских исследований человеческой породы. Он сидел в расхлябанном "Москвичонке" Зацерклянного и немного волновался. Напарник по предстоящей операции - попрошайка, казался беззаботным и, как обычно, пустомелил.

Как и предупреждал заранее, Витька остановился у магазинчика на въезде в город. Здесь ему тоже надо было отдать заказ. Вместе с ним в магазин отправился попрошайка. Вышел он раньше водителя, сунул Сашку в окно бутылку шампанского, а сам побежал за угол. Пропадал он долго. Уже и Витька Зацерклянный вернулся, а Сёмы всё не было. Сашок забеспокоился, хотел было уже вылезать наружу, как попрошайка объявился с букетом пионов. Цветами рядом никто не торговал, не иначе как нарвал их у одного из домов.

– Поехали, поехали, давай быстрее, - заторопил он водителя, плюхаясь на сиденье рядом с Сашком.

– Куда везти то вас?
– запоздало спросил Витька, рванув с места.

Похоже, он тоже сообразил, откуда цветочки, потому счёл за лучшее поскорее убраться отсюда. Ханжой он не был и воздержался от замечаний и комментариев. "Делись" - девиз масс, чего уж тут комментировать и так всё ясно, всё по закону.

– К роддому, - скомандовал попрошайка, оглядываясь назад.

Ну, точно, цветы из чьего-то единоличного дворика. Такие, сортовые, в общественных дворах не приживаются. Хоть сто раз высаживай, толку никакого. Общественная земля, если не охраняется ружьём, не для них.

Убедившись, что за ними никто с проклятьями не гонится, Сёма озорно подмигнул Сашку и стал смотреть вперёд.

– А к роддому чего?
– удивился Зацерклянный, - Родился кто?

– Роддом и для того существует, чтобы в нем кто-нибудь рождался, - уклончиво ответил попрошайка, - Там, рядом зазноба моя живёт.

– А-а, - удовлетворился объяснениями Витька.

Куда конкретно едут Сёма-попрошайка и внук хозяина придорожного кафе, его сейчас мало занимало. Он обдумывал как ему лучше воспользоваться советом попрошайки. Друзей много, а кто согласится позвонить его начальнику? Решив, что пара пива решает всё, он успокоился.

Причин не верить попрошайке Витька не видел. Пару лет назад, когда он ещё был просто водителем, в этой же самой конторе, с ним ездила экспедитором разбитная деваха Натаха, с исключительно белыми зубами и ярко очерченным пухлым ртом. У них был тот

же самый маршрут, что и сейчас. И всё у них складывалось ладненько и даже случилось разок, после корпоративного дня рождения. Витёк даже начал строить планы на будущее, если б не этот самый Сёма-попрошайка. Скажет, как в воду посмотрит. Ещё бабка Витька о Сёме с уважением отзывалась, хотя он и попрошайка, городская пария. Говорила, что обижать его ни в коем случае нельзя и к словам его надо прислушиваться обязательно. Бабка ничего не объясняла, но убеждённость в ней была железобетонная. Витька со свойственной молодости нигилизмом сначала не принимал всерьёз её слова. Попрошайка-Сёма - и есть попрошайка, даже не юродивый, а просто нищий, но потом припомнил её наставления. Короче, разгружались они у кофейни Ивана Петровича. Натаха с головой забралась в кузов, набирая деду заказ. Витька покуривал, опершись о край лестницы, ведущей в кафе. Сверху на крыльце стоял Сёма-попрошайка, попивая кофеёк с сигаретой.

– Что, нравится?
– насмешливо так спрашивает Сёма, проследив Витькин взгляд на туго обтянутый джинсами тыл Натахи-экспедиторши.

Попрошайка вдвое старше Зацерклянного, а Витька хамить старшим пока не научился.

– Как может не нравится будущая невеста, - сказал тогда Витька.

– То, что будущая невеста - да, только не твоя. А так, любуйся пока, - спокойно так говорит попрошайка.

И слова его не звучат насмешкой. Смолчал тогда Витька и у Натахи ничего не стал выспрашивать, а через неделю она рассчиталась. Замуж, говорит выхожу, прости-прощай работа и родной Задрищенск-город, перебираюсь в область. Полыхнуло у Витька, да назад не вернёшь. Вот тогда он вспомнил бабку и попрошайку Сёму с его пророчествами. Успокоился Витька тогда тем, что совместили их должности, Натахину и его. Стал он ездить от оптовки по магазинам один за полтора оклада.

Витька высадил попрошайку, одетого сейчас как денди, и мальчика через дорогу от роддома, а сам отправился разыскивать Сашку Володина, надеясь подбить его на афёру, предложенную попрошайкой. Пара пива казалась ему решающим аргументом в предстоящем разговоре. А в результате своего успеха Витька Зацерклянный уже не сомневался.

ОПЕРАЦИЯ "ПРИНЦЕССА"

Роддом представлял собой двухэтажное здание в виде буквы "Н", если смотреть на него сверху. Кусты сирени вдоль забора скрывали весь первый этаж. По традиции советских времён - на центральных воротах висел замок - извольте заходить с тыла. И опять же по той же традиции рядом, прутья в заборе были отогнуты, давая проход всем желающим средней упитанности. Им и пользовались молодые папаши навещая рожениц. Вот и сейчас голос одного из них слышался под окнами за углом.

– Это кстати, - обронил попрошайка, готовясь пересечь дорогу, - А вот это - нет.

– Что - нет?
– встревожился Сашок.

– Гляди, - попрошайка указал на двух старушек, прогуливающихся у дырки в заборе.

Сашок недоумённо пожал плечами. Старушки как старушки, худенькие, остролицые. Такие обычно бывают скандальными. В Сашкином подъезде живёт похожая на них стервоза. Всегда зыркает неприятно по сторонам, точь-в-точь эти. Чуть что, сразу в крик, хоть уши затыкай. Кабы божьи одуванчики в платочках тоже шум не подняли, пока они с попрошайкой полезут через дыру. Уж больно сосредоточенно бабульки фланируют возле прохода в заборе.

– Наверное есть другой вход?
– предположил Сашок.

– И там дежурят тоже.
– не оборачиваясь к нему, бросил попрошайка, - Серьезно против нас играют. Я грешным делом сомневался, а теперь вижу.

– Кто играет?
– насторожился Сашок.

– Кабы знать, - думая, что предпринять, сказал попрошайка.
– Эти так, мелочь, кикиморы обычные.

– Кикиморы?
– поразился Сашок.
– Они тоже существуют? Ну, домовые, русалки - это понятно, а уж Кикиморы, я думал совсем уже сказочные, придуманные.