Волшебники Гора
Шрифт:
— Нет, — усмехнулся Аппаний. — Это — самый ничего не стоящий раб в Аре.
Я вытащил бит-тарск из своего кошелька и передал его Аппанию.
— Он твой, — объявил тот.
Бит-тарск является монетой самого мелкого достоинства находящейся в обращении в большинстве городов Гора.
— Не возражаешь, если мы заполним кое-какие необходимые бумаги? — поинтересовался я.
Набор таких бумаг я, кстати, принёс с собой.
— Обычные рабские бумаги? — уточнил он.
— Да, — кивнул я.
— В этом нет необходимости, —
— Нисколько, — сказал Аппаний. — Насколько я понимаю, подходящего ошейника у тебя под рукой не найдётся.
— Нет, — развёл я руками.
— Если я не ошибаюсь, — встрял в разговор Марк, — чернила и перо найдутся за стеной.
— Интересно, — сказал я.
Разумеется, он нашёл их, когда осматривал комнаты. Можно не сомневаться, что они здесь припасены, чтобы оформлять приобретение Аппанием новых рабынь. Кстати, бланки рабских бумаг там также имелись, хотя я, на всякий случай принёс свои собственные. Кроме того, мы обнаружили там полный набор работорговца: капюшоны, кляпы, верёвки и так далее.
— Давай бумаги, — махнул рукой Аппаний, и я вручил ему пакет бланков. — Я заполню их в другой комнате, а Ты, Люсиан, будешь свидетелем.
— Да, Аппаний, — с самым мрачным видом кивнул один из слуг.
— Не хочешь его связать? — осведомился Аппаний.
— Нет, — отмахнулся я. — Если он попытается убежать, то я просто перережу ему горло.
— Снимите с него рабский браслет и цепи, — приказал он слугам.
— Да, Аппаний, — проворчал один из них.
— Как же глупо я поступил, отказавшись его заклеймить, — вздохнул Аппаний.
— Это я заметил, — кивнул я.
— Ну, раз уж он — обычный и самый дешёвый раб, — сказал мужчина, — я был бы не прочь, чтобы он познакомился с железом ещё до заката.
— Я подумаю над этим предложением, — заверил его я.
Аппаний ушёл за дверь, чтобы заняться бумагами, а его бывший раб не сводил с меня глаз, всё время пока слуги снимали с него цепи и идентификационный браслет раба, серебряный, кстати, который он носил на левом запястье. Также один из слуг собрал всю его одежду, включая позолоченные сандалии, пурпурную тунику и плащ с капюшоном. Эти вещи я не покупал. Однако я ожидал подобное, а потому, среди прочего прихватил из инсулы Торбона и кое-какие подходящие предметы одежды.
— Кому Ты принадлежишь? — спросил я.
— Вам, Господин, — ответил Мило.
— Оставайся на коленях, раб, — приказал я.
— Да, Господин.
Совершенно ошалелые от такого поворота события глаза Лавинии метались то на меня, то на раба. Он тоже то смотрел на нее, то косился на меня. Они оба осознали, что теперь оказались в одном и том же хозяйстве. У них у обоих был один и тот же владелец.
Уже через несколько инов в спальню вернулся Аппаний и мы с ним завершили наш маленький бизнес. Все документы были подписаны и засвидетельствованы.
Аппаний посмотрел сверху вниз на раба.
— Ты не хочешь
— Нет, Господин, — ответил Мило. — За то, что я сделал — нет.
— Понимаю, — горько усмехнулся Аппаний.
— Но я прошу вашего прощения, за то, что причинил вам боль, — добавил раб. — Я этого не хотел.
— Поскольку Ты не мог причинить мне никакой боли, — пожал плечами Аппаний, — то никакого прощения и не требуется.
— Да, Господин, — согласился Мило.
— Я вижу, что Ты, наконец-то, научился уважению, — заметил Аппаний.
— Да, Господин, — отозвался раб. — Спасибо, Господин.
Затем мужчина повернулся к Лавинии и сказал:
— Смазливая шлюха.
Женщина в испуге бросилась на пол и растянулась перед ним на животе. И, надо признать, она прекрасно выглядела там, на каменных плитках, голая, за исключением ошейника на её шее.
Аппаний резко развернулся, взметнув свои одежды, и покинул помещение. Двое из его слуг метнулись за ним. Зато двое других задержались, включая старшего, который, выглянув за дверь, заговорил со мной:
— Мы тут с парнями посовещались, и решили, даём за Мило серебряный тарск.
— Щедрое предложение, — признал я. — Значительная прибыль для меня.
— То есть, по рукам? — уточнил он.
— Нет, — усмехнулся я.
— Почему нет? — поинтересовался мужчина.
— В Аре есть свободные женщины, — объяснил я, — которые готовы выложить за него тысячу золотых.
Эти двое тут же обменялись взглядами. Кажется, до них дошло, что я знал об этом товарище несколько больше, чем пытался показать.
— Вот Ты, Лавиния, могла бы заплатить за него столько? — спросил я.
— Нет, Господин, — отрицательно покачала она головой. — Так много я бы заплатить не смогла.
— Положение, — щёлкнул я пальцами.
Лавиния немедленно перетекла с живота на колени, приняв позу, принятую среди гореанских рабынь для удовольствий, сидя на пятках, держа спину прямо, подняв голову, прижав ладони к бёдрам и широко расставив колени.
У моего раба перехватило дыхание от одного вида того, насколько красива она была и как она повиновалась. Возможно, он даже начал ощущать, какое это удовольствие, доминировать над женщиной и владеть ей.
— Ты смеешь смотреть на рабыню? — осведомился я у него.
— Простите меня, Господин! — вздрогнул он, опуская голову.
Несомненно, это стоило ему определённого усилия. Не так-то просто оторвать глаза от такой красавицы.
— Что насчёт десяти тысяч золотых монет? — спросил старший слуга.
— А у Тебя есть столько? — полюбопытствовал я.
— Я думаю, что мы сможем собрать такую сумму, сформировав компанию, — сказал он.
— Не думаю, что у тебя получится собрать столько в Аре сегодня, — заметил я. — Возможно, год — два года назад, это бы получилось.