Волшебный десерт для мага. Я (не) твой сахарок!
Шрифт:
Девушка как раз стояла на пороге и, увидев меня, встревоженно воскликнула:
— Ника? — она с секунду изучала мой растерянный взгляд. — Проходи скорей, на улице дождь!
— Дождь? — я непонимающе подняла глаза к небу. — Надо же…
Амелия смерила меня подозрительным взглядом и протянула:
— М-да…
Она провела меня вглубь комнаты и усадила в кресло, немедленно выдав в руки большой тёплый плед.
— Я сейчас сделаю чай, а ты рассказывай, что делаешь в такую рань посреди улицы.
Только закутавшись
— С тех пор, как Винсента арестовали, я мечтаю только об одном — заснуть долгим беспробудным сном без сновидений. Хоть немножко забыться и не думать обо всём, что произошло. Я всё ещё не хочу верить, что он меня обманывал. Не хочу думать, что полюбила преступника, и сны… Тревожные сны, в которых я будто ищу его, чувствую, что ему нужна помощь… Но затем наступает утро, и действительность накрывает с головой…
Амелия выпучила глаза и приложила тёплую ладонь к моему лбу, чтобы в следующее мгновение закидать вопросами:
— Стоп! Что ты несёшь? Какой арест? Какие сны? Что за преступление? Последний раз я видела вас с Винсентом на ярмарке, и вы очень хорошо проводили время…
Она так выразительно посмотрела на меня, что я вспыхнула, в очередной раз вспоминая наш жаркий поцелуй посреди площади. Неужели подруга всё видела?
— Да-а-а, ярмарка… С неё всё и началось.
— Вот давай ты мне с неё и расскажешь. Я-то была уверена, что у вас уже вовсю идёт подготовка к свадьбе, — ошарашила меня Амелия предположением. — А получается, случилась какая-то неприятность?
— Неприятность? — я грустно усмехнулась. — Ну, можно и так сказать. Всё было так замечательно… Мы гуляли, говорили обо всём, и Винс сказал, что дома он поведает мне о чём-то важном, а ещё… что мы обязательно будем счастливы. Но стоило переступить порог дома, его схватили представители власти. Они говорили о том, что Винс вор, об императорском артефакте и что уже давно его ищут, а Винс… Он только стоял и молчал…
Я всё же не сдержала слёз. Амелия присела рядом и обняла меня, завёрнутую в кокон из пледа, и о чём-то задумалась.
— Когда, говоришь, его арестовали? — внезапно спросила она.
— Сразу, как мы вернулись с ярмарки… — я громко шмыгнула носом.
— Но в новостях этого не было. Уж я бы точно не пропустила, я же читала каждую статью, в том числе и сводки из жандармерии.
— Да, это странно для нашего города, но… — я нехотя вернулась к злополучному вечеру. — Они говорили о том, что дело секретное, тесно связано с императорским двором, и они не хотят огласки… Может, поэтому всё
— Подожди минуту, — Амелия встала и решительно направилась к выходу с кухни.
— Подождать чего? — слабо крикнула я, но подруга уже умчалась куда-то вглубь дома.
— Смотри!
Подруга сунула она мне под нос какую-то пожелтевшую газетную вырезку, с которой на меня смотрело такое знакомое, любимое лицо. Лёгкая полуулыбка, фирменный прищур карих глаз… Винсент… Я аккуратно провела кончиками пальцев по изображению, а потом взгляд упал на буквы. Меланхолия слетела с меня в ту же секунду.
— Виктор Бранс?! Расточал улыбки?! Стая знатных дам?! — начала я закипать против воли. — Да что же это! Да я им… ему…
— Ника! — оборвала меня Амелия. — Газетами соперниц потом отходишь. Сейчас давай подумаем, почему сын известнейшего мага жил в Рейвенхилле под чужим именем, прикидываясь пекарем? Да он любую из этих дам мог голыми руками придушить, да что угодно натворить вообще, папа бы его прикрыл. Что же он такого сделал, что за него не вступились сейчас?
Отвесила себе мысленный подзатыльник. О чём ты думаешь, Вероника?! Сейчас есть действительно важные вопросы, а задаёшься ими не ты, а твоя подруга.
— Не знаю, — задумчиво пожала плечами. — Ну, может, он с родителями поссорился. Бабушка вот с дедом поссорились после смерти мамы и разъехались в разные стороны. И хотя я внучка не самого последнего человека в империи, сомневаюсь, что он бы бросился прикрывать мои проступки своим авторитетом и связями.
— Логично, — Амелия постучала носком домашней туфли по полу. — Но всё равно не сходится. Хантли ничего не знал ни о каком преступлении. А уж это были бы очень громкие новости, которые просто невозможно пропустить человеку, работающему в газете.
Тут меня осенило, и я подозрительно взглянула на подругу.
— Погоди-ка… — с укором произнесла я. — То есть ты знала, кто такой Винс. Хантли знал, кто такой Винс. И только мне не сказали?
Амелия отступила на пару шагов и, кажется, испуганно сглотнула, выставив вперёд ладошки.
— Прости, — принялась извиняться она. — Я только в субботу узнала, а Хантли нашёл статью и взял с меня обещание не говорить тебе, пока он сам всё не выяснит. Но сейчас Эрнет уехал, а Виктора арестовали…
Я смерила подругу убийственным взглядом. Маленькая лгунья, ух… Её извиняла только влюблённость в Хантли, иначе… Ай, что теперь говорить!
— Ла-а-адно, — протянула, капитулируя и возвращаясь к более животрепещущей теме. — Значит, преступления не было, или его скрыли. Но и в том, и в другом случае Винсу не надо было сбегать. Однако, если он сбежал, и его нашли, то, значит, было за что. Я не понимаю…
Усталость навалилась с новой силой, в висках застучало, и я бессильно опустилась головой на сложенные на столе руки.