Волшебный десерт для мага. Я (не) твой сахарок!
Шрифт:
— Я не понимаю… — промямлила я вмиг пересохшими губами и снова обратилась к любимому мужчине, которого, казалось, так хорошо знала. — Я не понимаю, Винс, пожалуйста…
Он не смотрел на меня. Сжав зубы, он испепелял ненавидящим взором офицера, но тот лишь ухмылялся.
— Винсент! — не выдержала я и попыталась подойти ближе, но стражи не дали мне этого сделать. — Винсент, почему ты молчишь?!
Он повернулся, посмотрел мне в глаза, и… моё сердце разлетелось на осколки. Взгляд Винсента излучал раскаяние. Его губы безмолвно произнесли: «Прости».
— Нет… — затрясла головой, не сводя с
Последние слова я прошептала, глотая слёзы.
Наконец офицер Флетгард поднялся из-за стола.
— Что ж, госпожа Нэвис. Очень надеюсь, что вы не станете чинить препятствия власти, а мы, в свою очередь, поверим, что вы находились в неведении относительно личности, — он снова усмехнулся, — Вин-сен-та Стоуна. И очень советую не разглашать, услышанную здесь информацию. Пока дело стоит под грифом «Секретно», никто не должен мешать расследованию, поэтому забудьте о том, что здесь видели и слышали, да и вообще, что здесь когда-то была пекарня, госпожа Нэвис. Вы ведь покупали это помещение в единоличное пользование? Вот и пользуйтесь, теперь вам ничто и никто не мешает. Всего хорошего, — офицер кивнул стражам. — Уводите.
И Винсента увели. Скованного, с гордо поднятой головой и неестественно прямой спиной. Увели в темноту ночи, а он даже не обернулся. Не посмотрел на меня, не попытался хоть что-то объяснить и попросить о помощи. Он не опроверг обвинения, не дал мне знак, что всё это ужасная, несправедливая ложь. Винсент Стоун вышел за дверь пекарни как преступник, оставив меня наедине с догоравшей свечой и вдребезги разбитым сердцем.
Я медленно осела на пол там же, где и стояла. Нужно было вспомнить, как сделать вдох. Нужно было срочно вспомнить об этом важном навыке, иначе эта ночь, превратившаяся из прекрасной сказки в самый страшный кошмар, станет для меня последней…
Глава 18
Кто стоит за похищением
Винсент
— Сворачивай в лес! Вон за тем крутым поворотом будет широкая тропа, не разгоняй лошадей! — голос Флетгарда утратил былую холодность и спокойствие. — Да не так! Недоумок! Ты перевернуть нас хочешь?!
Повязка, которой мне завязали глаза, настолько плотно прилегала к лицу, что надежды разглядеть маршрут не было. Да и надо ли? Я проиграл, а проигравшие долго не живут. То, что люди отца решили свернуть в лес, меня в этом только убедило. Они нашли артефакт и теперь избавляются от неудобной шпильки в колесе их страшного плана.
Обидно… Я ведь только приблизился к цели, но… сам знал, на что шёл. Силы были неравны. Стоило бежать и вплотную заниматься артефактом, а я выбрал поцелуи под звёздами и, даже когда осознал, что нас загоняют в ловушку, не решился скрыться, понадеялся на удачу и проиграл… Хорошо, что ничего не успел рассказать Веронике. Любовную трагедию она переживёт, зато её не тронут, ведь теперь она думает, что я преступник. По крайней мере, я на это очень надеялся… Где-то в груди ощутимо кольнуло, когда вспомнил отчаяние и непонимание в изумрудных глазах. Она ждала, что я опровергну обвинения, готова была заслонить меня ото всех своей хрупкой фигуркой, но я сознательно причинил ей боль, предал её доверие и разбил сердце. Это был конец нашей истории,
— Разгоняй, я открываю!
Крикнул ещё один голос, показавшийся мне знакомым, а затем я почувствовал удар, перед глазами полыхнуло алым светом, и наступила благословенная темнота…
* * *
Очнулся от потока ледяной воды в лицо. Дыхание перехватило, лёгкие скрутило спазмом, и я судорожно попытался схватить ртом воздух.
— А ты изменился, сын… — раздалось над головой, когда я наконец откашлялся и продышался. — Возмужал, потерял былой лоск золотого мальчика… И всё же я рад, что с тобой всё в порядке.
Я в замешательстве поднял глаза. Отец? Меня не убили? Но это могло значить только, что…
— Отец… м-да, — я огляделся и хрипло усмехнулся, откидываясь спиной на сырую стену. — Так рад, что приволок в мрачное подземелье?
— Ты не оставил мне выбора, мальчик мой, — ответил родитель, присаживаясь на стул, возвышавшийся напротив. — Тебя ищут по всей империи, во дворце рвут и мечут. Это был единственный способ уберечь тебя — найти раньше всех и спрятать.
— О чём ты? — я настороженно нахмурился.
— О том, что ты натворил, Виктор! — отец поднялся и стал нервно расхаживать по камере. — Украсть артефакт, с помощью которого император планировал провести ряд удачных переговоров на Севере! Да ты чуть не разрушил жизнь нашей семьи! Ты подумал о матери? Подумал о сестре?! Что будет с её будущим?! Только чудом мне удалось вымолить отсрочку!
Он остановился, тяжело дыша, а я дёрнулся словно от удара. Давно никто не называл меня настоящим именем, давно не напоминал о родных, по которым так тосковала душа. Отец говорил, а я не мог понять… Я что же, ошибся? Принял за заговор стратегический ход внешней политики? Подставил под удар семью, себя, скитался несколько лет… ради чего?
— Император снимет мне голову, если узнает, что я покрываю тебя, но ты мой сын! Я не мог сидеть сложа руки и ждать, пока тебя найдут и обезглавят на главной площади как изменника Родины! — продолжил родитель.
— Я…
— Виктор, прошу, — он присел на корточки рядом со мной и заглянул в глаза. — Просто скажи, где этот дирхов артефакт. Я смогу провернуть всё так, чтобы мы не пострадали. Тебя отошлю на юг страны, и всё будет хорошо. Просто скажи, где он.
Слова чуть было не сорвались с языка, но в самую последнюю минуту я остановился.
— Император ищет меня, чтобы судить?
— Чтобы уничтожить, сынок. Ты перешёл ему дорогу. То, что он сделает с нашей семьёй… Мне страшно подумать, что будет с Хеликой и Ванессой… — прошептал отец.
Его сгорбленная фигура выражала крайнюю степень отчаяния, а я всё никак не мог понять, или я всё же успел стать хладнокровным чудовищем, или тут что-то не так. Я не чувствовал сострадания и жалости, тяжесть вины перед матерью и сестрой заглушали подозрения. Меня мучали вопросы, и я намеревался задать их прямо сейчас.