Волшебный вкус любви

Лакомка Ната

— Вкусно? — спросил Богосавец.

— Да, — только и смогла я пробормотать. Мне даже думалось с трудом, когда он вот так стоял рядом, улыбался, и рубашка была расстегнута на три верхних пуговицы.

— Можешь сегодня пораньше уйти с работы, — разрешил он. — Прямо сейчас. Считай, что у тебя выходной.

— Спасибо, — прошептала я, а Богосавец уже отошел от стола, перебрасываясь шутками с Миланом.

Выходной! Вот так подарок! Еще вчера я прыгала бы от счастья, что смогу провести спокойный вечер дома, но сегодня этот щедрый подарок меня огорчил. Мне показалось,

что шеф избавился от меня, чтобы отпраздновать удачный день со своей семьей, в которой я, получается, была пока на правах падчерицы.

Переодевшись, я забросила на плечо сумку и пошла через черный ход.

Возле гаража стоял Богосавец и задумчиво смотрел на цветочную клумбу. Я хотела пройти мимо, но он окликнул меня.

— Хочешь, подвезу домой? — спросил шеф очень благожелательно. Но я сразу насторожилась.

— Нет, спасибо. Я на метро. Как раз книгу дочитаю…

— Что читаешь? — спросил он с интересом, и этот интерес насторожил и испугал меня еще больше.

— «Практические основы кулинарного искусства», Александровой-Игнатьевой, — ответила я сухо. — Очень интересно. Особенно когда грызешь сушку с маком.

Богосавец удивленно вскинул брови, а потом рассмеялся.

— Собственно, я тебя жду, — сказал он, сунув руки в карманы брюк. — Хотел кое-что тебе сказать. Раз не хочешь, чтобы я тебя подвозил, то пойдем, до метро провожу.

«Помните ли вы, где метро», — подумала я, но только передернула плечами — мол, запретить вам идти рядом со мной по улице я не могу.

Мы вышли на проспект и неторопливо пошли к остановке.

— Я рад, что ты прошла стажировку, — сказал Богосавец. — Я знал сразу, что именно ты останешься. Лёлик не ошибся. Он никогда не ошибается.

Я косилась на него, гадая, что сейчас услышу. Ведь в самом деле — не ради же комплиментов он пошел царскими ножками по улице.

— Мне нравится, как ты работаешь, — продолжал шеф. — Ребята тебя хвалят — ты все схватываешь на лету, не ноешь. Это важно, Даша. Так что теперь ты — повар на моей кухне, и тебе пора узнать третье правило.

— Третье правило? — навострила я уши, сразу вспомнив, о чем говорила нам Елена при первой встрече.

— Да, третье, — шеф остановился, и я остановилась тоже. — Третье правило — быть верным только «Белой рубашке». Ты у меня на особом контроле, потому что легко бросила свое прежнее место работы. Настоящий повар привязан к ресторану, он считает его своим домом. «Белая рубашка» — мой дом, и я хочу видеть здесь только членов своей семьи, а не захожан и прохожан.

— Кого? — переспросила я.

— Не тех, кто заходят и проодят, но не остаются. Есть такие, приходит ко мне за опытом и славой, а потом уходит туда, где больше платят, — сказал Богосавец громко и раздельно. — Таких тут не держат, и обратно не принимают.

— А что, кто-то просился обратно? — не удержалась я от вопроса, потому что сказано это было с таким апломбом, словно выше «Белой рубашки» был только «Гай Савой».

— Все, — ответил Богосавец равнодушно.

Я ехала домой под огромным впечатлением от этой короткой беседы, но уже подъезжая к своей

остановке размечталась, как чудесно прведу вечер с Антоном — а то он все время жалуется, что я о нем позабыла, и что совсем перестала готовить дома.

Затарившись в местном супермаркете, я приступила к приготовлению пасты и особого соуса. Сегодня устрою Антону ужин, как в мишленовском ресторане. Ну, почти как в мишленовском, потому что раздобыть элитные продукты в «Ашане», конечно же, невозможно. За специалитетами надо ехать на Даниловский рынок, а главные продукты раскупают с самолета, по огромному блату. Но мы с Антоном не гордые, съедим, что попроще.

Соус был готов, и креветки, и я уже накрыла стол в комнате, расставив тарелки и свечи. Антон приходит к семи — вот тут и будет сюрприз. Мне останется только быстро отварить пасту, смешать салат и зажечь свечи.

Я погасила свет, чтобы устроить сюрприз, и когда Антон загремел ключами, тихонько пробежала в прихожую, встав у стены. Он сразу не заметит меня, и получится настоящий сюрприз.

Дверь открылась, и свет из подъезда косой линией упал на пол. Антон заходил как-то странно — спиной, неуклюже переминаясь с ноги на ногу, а потом я услышала его низкий ласковый шепот, а потом… женский смех.

Я наотмашь ударила ладонью по выключателю, не веря тому, что происходит. Но сюрприз и в самом деле удался — Антон держал в объятиях хрупкую блондиночку и… целовался взасос.

Когда я включила свет, парочка шарахнулась, бестолково вытаращив на меня глаза.

— Приятного вечера, — сказала я.

— Дашунь? — растерянно спросил Антон. — А ты здесь откуда?..

— От верблюда, — ответила я зло. — Может, познакомишь со своей гостьей?

— Это Лера, — машинально представил Антон. — Наша бэк-вокалистка.

Блондинка Лера что-то невнятно пискнула и попятилась.

— А сейчас ты что делал? — кивнула я на блондинку. — Проверял, не испортились ли у нее голосовые связки?

Лера испарилась тут же — только дверь хлопнула. Антон проводил девицу растерянным взглядом и сразу же бросился ко мне.

— Даш, ты все не так поняла!

— В ход пошла классика, — кивнула я, отправляясь на кухню.

Зачем-то я поставила кастрюльку на плиту, налила кипятка и сунула туда спагетти.

— Даша, — Антон вслед за мной появился в кухне и встал на пороге, держась за косяки. — Я совсем не виноват, между прочим!

— Конечно, — подтвердила я, не глядя на него, и яростно размешивая спагетти. — Это она тебя целовала и ворвалась к нам в квартиру без твоего согласия.

— С моего, — Антон смутился, но потом воинственно встряхнул головой. — Но это ты виновата!

— Я?! Вот так новости! — отбросив спагетти, я вывалила их на блюдо и перемешала с соусом.

Наверное, все это помогало не свихнуться, потому что мне казалось, что мысли лезут из головы, пробуравливая черепную коробку. Как он мог? Как — он — мог?!

— Ты! — почти крикнул Антон, и я впервые поняла, что у него визгливый голос.

И поет он таким же визгливым голосом. Как тинейджер в период полового созревания.