Воля богов!

Свердлов Леонид

– - Ты, Диомед Тидеевич, правильно всё говоришь. Есть кому. Только время сейчас такое, что всем потрудиться надо. Наша судьба сейчас на лезвии бритвы висит. Вставай, вот, раз молодой, и иди других командиров будить.

Все вместе направились к воротам лагеря. Убедились, что караульные не спят, и, объявив им благодарность, вышли за стену, перешли ров и, найдя свободную от трупов полянку, уселись в круг и стали обсуждать сложившееся положение.

Первым заговорил Нестор:

– - Друзья командиры, раз уж мы тут с вами в такое время собрались, послушайте, как в таких случаях мы, старики, на войне поступали. Время сейчас тёмное, враги, небось, отдыхать легли. Смелости в них после сегодняшнего много, так что они

не стерегутся. Напились, небось, и дрыхнут на радостях. Самое время сейчас кого-нибудь в разведку отправить: разговоры подслушать, узнать, что они дальше делать собираются, языка, может быть, взять. Дело это, конечно, опасное, но и слава тому бойцу была бы не малая. И награда высокая. Если у кого боец в отряде подходящий имеется, то пусть скажет. Мы бы тому бойцу, если ценные сведения принесёт, и звание бы очередное присвоили, и ценными подарками наградили: по овце с ягнёнком от каждого командира. Ну, командиры, кого на такое дело предложите?

Некоторое время герои молчали. Наконец заговорил Диомед:

– - Да чего уж там! Я сам в разведку пойду. Но только если со мной ещё кто-нибудь вызовется. Вдвоём и погибать веселее, и рук больше, и ног, а главное: две головы быстрее соображают, чем одна.

Менелай, который уже и сам предлагал послать к троянцам лазутчика, тут же вскочил, но сидевший рядом Агамемнон, резко схватил его за плечо и усадил обратно. Впрочем, недостатка в добровольцах не оказалось. Почти все присутствовавшие тот же вызвались идти в разведку с Диомедом.

– - Жребий бросать не будем, - сказал Агамемнон.
– Раз уж Диомед первый себя предложил, то пусть он сам и выбирает, с кем ему идти. Только, Тидеевич, будь добр, выбери того, от кого в бою будет наибольшая польза, без всякого лицеприятия. Не бойся никого обидеть, не смотри на происхождение, звания и прочие не боевые качества. Сейчас не время для вежливости и чинопочитания.

Говоря это, он даже немного продвинулся вперёд, как бы ненароком заслоняя брата.

– - Ну, если уж самому выбирать, - ответил Диомед, - то куда ж мне без Одиссея. С его изобретательностью мы и огонь, и воду пройдём. Ему и Афина помогает.

– - Ладно меня хвалить, - перебил его Одиссей, поднимаясь.
– Это все и так знают. Рассвет уже скоро. Идти надо.

Поскольку оружие у всех осталось в лагере, лазутчики получили шлемы и копья у стражей ворот и пустились в путь.

Они прошли совсем немного, как справа от них раздался какой-то шум. Лазутчики остановились и присмотрелись. "Цапля", - прошептал Одиссей. Всмотревшись в темноту, Диомед действительно разглядел какую-то тень. Услышав, что Одиссей тихо молится Афине, на всякий случай помолился ей и Диомед. Цапля громко закричала и захлопала крыльями, давая лазутчикам добрый знак.

Приблизившись к троянскому лагерю, герои залегли и поползли, прячась за трупами.

Вскоре они заметили при тусклом свете луны человека, бодро идущего, помахивая копьём, в сторону греческой стены. Не сговариваясь, лазутчики пропустили его мимо себя и, развернувшись, двинулись вслед за ним. Сначала они шли пригибаясь и прячась, а после, когда расстояние до греческого лагеря стало больше, чем до троянского, погнались открыто. Только тут троянец заметил их. На короткое время он остановился, думая, что его догоняют товарищи, чтобы что-то ему сказать, но, увидев врагов, припустился со всех ног. С перепугу он даже не сообразил, что бежит прямо в руки к врагам - путь к своим ему отрезали Одиссей и Диомед. Так бы он и бежал, пока не наткнулся на греческую стражу, если бы Диомед, боясь, что его пленник и вся слава достанется другим, не крикнул: "Стой! Убью!" и не кинул в сторону убегающего копьё. Тот мгновенно остановился. Копьё воткнулось в землю, пролетев над его правым плечом. Когда лазутчики к нему подбежали, он весь дрожал и стучал зубами от страха.

– - Не убивайте!
– взмолился он.
–

Я Долон, сын глашатая Эвмеда. Он за меня какой захотите выкуп даст. Я у него единственный сын.

– - Спокойно!
– ответил Одиссей.
– Не думай о смерти. Говори нам правду. Что ты здесь делаешь? Кто тебя и зачем послал?

– - Я не виноват! Не по своей воле! Меня Гектор заставил. Он мне коней Ахилла обещал подарить, если я разведаю, как вы стережёте свой лагерь.

Одиссей ухмыльнулся.

– - Губа у тебя, я вижу, не дура. Коней Ахилла! Не простые это кони. Божественной породы. С ними никто кроме хозяина сладить не может. Говори теперь правду: где Гектор, где хранится оружие, где стоят кони, как охраняется лагерь, когда собираетесь на нас нападать?

– - Конечно, я скажу правду, - быстро заговорил Долон.
– Гектор совещается с другими командирами там, у памятника Илу. Постов мало. Не спят лишь те, кто за огнём в кострах следит, и те, кто сам не хочет. Да и то только троянцы - союзникам вообще всё равно, у них же в городе ни жён, ни детей нет.

– - Понятно, - сказал Одиссей.
– А что, союзники с троянцами одним лагерем стоят или отдельно?

– - Отдельно. У каждых свой лагерь. Если вы ищите, где проще проникнуть - идите вон туда. Там с краю остановились фракийцы. Они совсем недавно к нам присоединились и никого не знают - они, если и не спят, за своих вас примут. Там и их царь Рез со своими конями. Эх, видели бы вы его коней!
– при этих словах Долон даже перестал дрожать.
– Белые как снег, быстрые как ветер. И колесница вся в золоте, в серебре. А доспехи у царя такие, что богу в пору носить. Вы сами пойдите и убедитесь. Меня свяжите и здесь оставьте. Потом спасибо мне скажете.

– - Мы тебе прямо сейчас спасибо скажем, - ответил Диомед, доставая нож, - и заодно попрощаемся. Приятно было поговорить.

– - Но вы же обещали, - начал было Долон.

– - Ничего мы тебе не обещали, - ответил Диомед и перерезал ему горло.

– - Завтра надо будет принести его доспехи в жертву Афине, - сказал Одиссей.
– Если, конечно, она нам сегодня поможет пробраться во фракийский лагерь.

Крик цапли в темноте был ответом на эти слова.

Одиссей пометил место, и лазутчики снова направились к стану троянцев.

Фракийский лагерь они обнаружили точно там, где его указал Долон. Его действительно никто не охранял. Воины спали на разложенных на земле подстилках. Рядом с ними аккуратными рядами лежали доспехи. Царь Рез спал посередине, возле него стояли привязанные к колеснице его знаменитые кони.

Диомед, стараясь не производить шума, стал резать спящих. Одиссей оттаскивал мёртвые тела в стороны, расчищая путь коням. Он опасался, что ещё не привыкшие к войне кони побоятся идти прямо по трупам. Так, зарезав дюжину фракийцев, Диомед добрался до царя, который стал на сегодня его последней жертвой. Одиссей отвязал коней и вывел из лагеря, погоняя своим луком - взять с колесницы бич он не сообразил. Диомед стоял, думая, стоит ли ему продолжить резать фракийцев или лучше вытащить из лагеря царскую колесницу. "Уходить надо!" - послышался шёпот. Диомед и Одиссей одновременно резко обернулись, схватившись за ножи. Рядом стояла всё та же самая цапля и глядела на них умными зелёными глазами. "Только тебя нам тут не хватало!" - подумал Диомед.

– - Мне тоже так показалось, - польщённо ответила цапля.

"Говорящая цапля!" - подумали оба лазутчика.

– - Да нет, это такая маскировка, - сказала цапля.
– Мы же в разведке. Скажите, меня не узнать! Я сначала думала совой обернуться, но так бы все сразу догадались.

– - Спасибо за помощь, - нашёлся Одиссей.
– Мы тебе завтра жертвы принесём.

Цапля Афина изобразила что-то вроде книксена.

– - Уходить надо, - повторила она, - а то другие боги нас тут заметят. Папа сильно заругается, если узнает, что я вам помогала.