Воля Небес

Астахов Евгений Евгеньевич

Император погружается в раздумья, машинально прокручивая на пальце тяжелый перстень. Сейчас, вдали от посторонних глаз, он может позволить себе эту мимолетную слабость. Тяжесть прошедших событий и бремя будущих решений давят на плечи, но Альдавиан упрямо расправляет спину, не желая поддаваться усталости или сомнениям.

Сознание Императора лихорадочно просчитывает варианты и последствия, стремясь найти путь, который позволит ему удержать власть и сохранить Империю любой ценой. Он вновь и вновь возвращается мыслями к Рену, прикидывая, какую угрозу или пользу может представлять этот непокорный

воин.

С одной стороны, тот — реальная угроза, но и в этот раз парень опять помог ему, хотя и сбросил поводок из ложных воспоминаний. Сомнения Императора лишь растут. Этот могучий адепт может послужить катализатором к новому восстанию, но всё же, если его удастся приручить, то он станет хорошим инструментом в укреплении и восстановлении доверия к Императору.

Насколько же удивительный самородок зародился в полной грязи. Простолюдин, одолевший легендарного Саярна… Ему бы десяток таких адептов, и демоны вместе с непокорными кланами давно были бы стёрты в пыль…

Тишина пустого зала давит на виски, но Император упрямо продолжает свое бдение. Он должен предугадать любую случайность, предусмотреть любой поворот. Сейчас, как никогда, ему необходимо сохранять железную хватку и ясность ума. Ибо только так можно переиграть судьбу и обратить поражение в победу.

Глава 5

Не отвлекая меня, Текору поднимается на крышу и с интересом наблюдает, как я творю. Он явно наслаждается искусством, от которого сам весьма далёк. Краем глаза улавливаю его любопытство, но не отрываюсь от работы, выводя последние штрихи. Подобно умелому повару, колдующему над ингредиентами, я добиваюсь идеальных оттенков, достоверно запечатлевая окружающаю реальность.

— Великолепно, Рен, — выносит он окончательную оценку, когда я с удовлетворением заканчиваю. — Похоже, ты искусен во всём, чего касается твоя рука! Хотел бы я уметь что-нибудь подобное. Рисовать или, быть может, играть на музыкальном инструменте. Тогда завоевать сердце какой-нибудь красотки точно будет гораздо проще, — ухмыляется друг.

Мы смотрим друг на друга некоторое время, молча, а потом крепко обнимаемся до треска в костях.

— Ух, и тут ты впереди меня. Когда только успел шагнуть так далеко? — удивлённо восклицает он. — Ещё во время битвы во Дворце Советов твой уровень Ки не был так высок, а сейчас я словно на солнце щурюсь.

— Эта битва сильно меня закалила. Я прорвался почти на десять ступеней, если мерять этапами.

— Десять? — Текору ошарашенно глядит на меня, его брови взлетают к кромке волос.

— Именно столько, но этого до сих пор недостаточно, — сдержанно говорю я, понимая, что придётся поднять тему, которая не очень нравится названому брату.

— Для чего недостаточно, Рен? — собеседник подходит к картине и любуется застывшим моментом истории. — Недолго столица останется в таком виде… Будь уверен, вскоре она восстанет, словно феникс, и расправит крылья ещё шире.

— Как дела в армии? — меняю тему, взглянув на город, который постепенно нагревается в лучах полуденного солнца. — Что вообще происходит в рядах сторонников Императора?

Решаю не торопиться со своими заявлениями. Этот разговор мы уже поднимали. Надо подобрать

правильные слова.

— Ну, всё не так радужно, как хотелось бы, — вздыхает Текору. — Несмотря на победу, Император пока занят восстановлением. Владыка пострадал во время схватки с Архидемоном, но он не сокрушим, как сами Небеса над нашей головой. Просто иногда их затягивает тучами, вот и сейчас государь слегка не в форме. Однако я уверен, что это быстро пройдёт.

— Насколько сильно он пострадал? — цепляюсь с надеждой за соломинку.

Зная Императора, он не будет тратить время и воспользуется одной из демонических техник для восстановления. Возможно, вот он — наш шанс. Однако я ещё не в силах противостоять ему. Надеюсь, Кантор сможет что-то придумать. Да и к Феррону можно обратиться, если не к Сакуре.

Текору не отвечает, делая вид, что сравнивает картину и реальность, но по нему видно, как и я, он подбирает нужные слова.

— Рен, я надеялся, что ты оставил эту затею, — наконец он смотрит на меня, немного хмурясь. — После всех этих событий волнения в городе растут, а по всей Империи ползут слухи о том, что случилось в столице. Карисса как раз направила меня тайно разузнать о настроениях в народе и армии.

— И как?

— Да как-как… Ровно так, как я сказал — недовольных очень много. Люди ещё верят в Императора, но сомневаются в его решениях, — Текору сжимает кулаки. — Как и ты. Мы же братья! Пусть и не по крови, но у тебя это на лице написано. А ты опять за старое! Вот не пойму я тебя — зачем тогда было помогать сохранить ему власть?! — повышает голос последний представитель клана Алой Сакуры.

Задумавшись, отвечаю медленно и с расстановкой:

— В той ситуации я просто выбрал меньшее из двух зол. Альдавиан при всех своих недостатках хотя бы не демон. По-своему он радеет за Империю и её жителей. Просто цену за эту берёт непомерную. Однако моя поддержка его стороны временна. Пока мы не в силах решить эту проблему кардинально, такой компромисс — наилучший выход.

Мы опять молчим. Текору сверлит меня взглядом, сжав кулаки. Я начинаю говорить первым.

— Послушай, брат… Ты можешь понять, что я говорю правду. По нашим меридианам бежит Ки великой ученицы Аранга — Сакуры. Нам обоим она преподнесла щедрые дары. Не знаю, видел ли ты, но она даже приняла участие в битве за Дворец Советов.

Товарищ медленно кивает, а я продолжаю:

— Ты можешь не верить фактам, но я надеюсь, сможешь почувствовать мою искренность, — договорив, тяжело вздыхаю.

— Говори уже, Рен.

— Помнишь битву подле Чёрных Гор? Конечно, помнишь, кто её забудет… Ту самую, когда Альдавиан схлестнулся в первый раз с Архидемоном и едва не погиб, — мне больно даже вспомнить эти события, но я продолжаю, вновь переживая момент своего бессилия и нерешительности. — Торвальд, добродушный северянин и один из наших боевых товарищей, так же веривший до последнего в своего владыку, погиб в той битве.

— Я помню. К чему ты клонишь? — скрипит Текору.

— Вот только его убийцей стал не демон, а сам государь, высосавший досуха нашего друга. Именно Альдавиан забрал Ки и жизненную силу Торвальда. Теперь понимаешь? Чем Император лучше трупоедов, если у них одинаковые методы?