Воплощение
Шрифт:
— Подожди, там люди и становятся Ода… кудесниками?
— А где же еще? У каждой Рощи свое испытание. Его пройдешь, тогда и поймешь, обратили на тебя боги внимание или нет. В нашей Роще есть глубокое озеро, а на дне Великий Камень. Если хватит духу, то донырнешь до того камня и коснешься его. Если человек достойный, то боги даруют тебе силы, а если нет…
— Подожди, а этот камень не вот такого цвета? — Юти подобрала оранжевый лист, лежащий под ногой, и показала его Латно.
— Похож, — согласился кудесник. Только наш ярче.
Слова
— Не волнуйся, кладезная, увидишь ты Священную Рощу. А после нее и про свою Аншару не вспомнишь, — появился вдруг подле Вацлав. Хохотнул и хлопнул Латно по плечу.
И Юти нахмурилась. Нет, не из-за святотатства старшего брата. Бывало, что семиреченцы из одной деревни хулили богов, которым поклонялись в другой. Но было во взгляде, смехе и спокойствии Вацлава нечто тревожное. Да и Латно отреагировал как-то странно. Смешался, покраснел, а после и вовсе ушел к братьям, чего не делал никогда прежде.
Одаренная даже заснула с тяжелым сердцем, глядя на устраивающихся в отдалении кладезных и положив меч подле себя. Потому когда почувствовала в темноте ночи шаги, то взялась за рукоять еще не открыв глаз. И стоило татю, как называли в здешних землях злодеев, подобраться так близко, что его можно было ударить, Юти пружиной оказалась на ногах и молниеносно вынула клинок из ножен.
И едва не ранила Латно. Кудесник, не знакомый с мастерством кехо и не знающий их истинной силы, успел лишь предостерегающе вытянуть руки, да так и остался стоять, испуганно хлопая глазами. Юти хватило несколько ударов сердца, чтобы понять, ничего худого Латно не замышлял — в руках его не было оружия, а подбираться к южному мастеру, чтобы свернуть шею — верх глупости. А кем, кем, но глупцом кудесник не был.
— Прости меня, прости, что не сказал раньше, — торопливо зашептал он. — Но тебе надо будить своих людей и уходить, пока я в дозоре. Другого выбора не будет, они вас не отпустят.
— Твои братья?
— Не только. Близ Священной Рощи по велению Свигожа уже ждут прочие кладезные и кудесники. Он собрал воинство, которое справится с тобой.
— Зачем ему это?
— Из-за Рощи. Войти в нее может каждый свободный человек, вне зависимости от того, на чьей земле она расположена. А самая большая Священная Роща в Седьме здесь, близ племени кериван, превосходящего нас в числе. Многие годы они ходят сюда и получают благословение богов.
— Так чего хочет Свигож?
— Пролить на алтаре в Роще, куда приносят подношения, оскверненную кровь. Помнишь, что я говорил про Ихор? Все сильные воины вокруг почувствуют, что произошло и прибудут туда. И увидят зараженных, кровь которых смешалась с водами озера.
—
— Никто, кроме Свигожа. Кнес уверен, что Мрыг благоволит ему и станет покровительствовать кудесникам, которые пройдут обряд посвящения.
Вот теперь для Юти сошлись воедино все кусочки разбитой мозаики, которая лежала у ее ног. Объяснилась и «доброта» кнеса и странности в его поведении. И Одаренная даже облегченно выдохнула. Не потому, что теперь грядущее казалось понятным и безоблачным. Просто более не существовало загадок.
— А воины нужны, чтобы убить кладезную, которая будто бы и осквернила рощу, — догадалась Юти.
— Все так, — сказал Латно.
— Почему ты нарушил клятву верности Свигожу? — спросила Юти.
— Раньше я думал, что служить своему кнесу — это высшее благо, которое может быть в жизни.
— А потом?
Латно замялся, глядя себе под ноги. Но все же сказал, пусть и с большим трудом.
— А потом встретил тебя… Не мучь меня, Юти-воительница. Буди своих людей и уходи, иначе быть беде. И вот еще…
Латно вытащил кнесову печать и протянул Одаренной.
— Стянул у Вацлава. Теперь вам главное дойти до земель керивен. Их крепость на холме. Ты увидишь ее, когда пройдешь большую реку. Идите прямо и никуда не сворачивайте. Путь к Роще будет налево после развилки у камня, не перепутай.
Он уже собрался уйти, как Юти схватила его за руку.
— Что сделают с тобой братья?
— Не знаю, — честно ответил Латно. Он даже улыбнулся, хотел молвить нечто ободряющее, но не нашел нужных слов. Потому кивнул и тихо, как ему казалось, отправился к спящим кладезным.
Юти долго боролась с желанием перерезать горло этим мерзавцам прямо сейчас. Вот только, что если Латно не даст ей это сделать? Если вступится за братьев? Потому она тихо, один за одним, предусмотрительно зажав рот рукой, стала будить оскверненных. После первого разбуженного разлепил глаза и Ерикан.
Не дав никаких объяснений, Юти лишь приказала так тихо, как они только могли, двигаться к дороге. Лошадь с телегой пришлось бросить, как и прочие припасы. Сейчас счет шел на минуты. Как только братья сменят в дозоре Латно, то тут же обнаружат пропажу и бросятся в погоню. Пусть они не кехо, но в скорости путешествия явно превзойдут неподготовленных оскверненных. К тому же, можно денек и поголодать, но зато выбраться живыми в земли другого племени.
Юти подгоняла «своих людей», как называл их Латно. И чем больше они отдалялись, тем делала это громче и грубее. Все ради того, чтобы выгнать дурные мысли из головы. Чтобы не думать о дальнейшей судьбе Латно. Воина, пошедшего против кнеса и родной крови ради нее.
Она лишь изредка обращалась к силе и смотрела на светочи одинакового цвета, мирно полыхающие во тьме. Становящееся все дальше и дальше. И когда почти взошло солнце, озаряя ветви деревьев своим призрачными лучами, все поменялось.