Воплощенная мечта
Шрифт:
– Н-ну, допустим. А где же тут все-таки параллельные миры?
– Вот представь себе кристалл. Знаешь, что такое кристалл? Да нет, причем тут волшебный кристалл, просто кристалл, скажем, с кубической решеткой. В идеальном кристалле в каждом следующем слое атомы располагаются точно так же, как в предыдущем. Вот каждый такой слой и есть один параллельный мир, и каждый такой параллельный мир – всего лишь часть общего многомерного мира – кристалла.
– И чем же тогда все эти миры друг от друга отличаются, если каждый слой такой же, как предыдущий?
– Так дело все в том, что в мире не существует ничего идеального, и по разным причинам в каждом следующем слое некоторые атомы чуть сдвинуты относительно положения в предыдущем слое, хотя положения основной
– Ну, это мы еще посмотрим в будущем, скажется или нет. И вообще, иногда ход истории может свернуть с проторенной дороги из-за какой-нибудь ерунды. Как в одном старом стихотворении про гвоздь и подкову, которое мы еще в детском саду учили.
И Анька продекламировала старинный английский детский стишок в переводе Маршака:
Не было гвоздя – подкова пропала,
Не было подковы – лошадь захромала,
Лошадь захромала – командир убит,
Конница разбита, армия бежит!
Враг вступает в город, пленных не щадя,
Оттого, что в кузнице не было гвоздя!
– А еще я вот слышала от брата, он читал какой-то фантастический рассказ, автора не помню, в котором люди попали в прошлое и убили там случайно бабочку, а когда вернулись назад в свое время, так весь мир оказался другим.
– Чепуха твои аргументы. Неубедительные. Стишок он и есть стишок, а в жизни уж кому-кому, а командиру-то всегда бы нашли лошадь подкованную, у других бы отняли. Так что если он и проиграл бой, то по иной причине. И насчет влияния бабочки ерунда. Это фантастический рассказ, там все может быть. А на самом же деле… Вот вам на уроках физики, может быть, показывали, что если шарик на горке лежит, и его толкнуть, то достаточно очень слабого толчка, чтобы он необратимо скатился с нее, а если шарик в ямке лежит, то после толчка он немного туда-сюда покатается и опять окажется внизу, в состоянии устойчивого равновесия. Так вот, убитая бабочка, изменившая мир, соответствует первому случаю неустойчивого равновесия, а на самом деле мир наш – система о-очень устойчивая, и чтобы что-то изменить в истории, нужен очень сильный толчок, чтобы мячик из ямки вылетел, преодолел энергетический барьер. Поэтому события вроде убитой бабочки или съеденной или несъеденной каши, хотя и отличают один параллельный мир от другого, но не принципиально. Как, например, одно число отличается от другого, допустим, в сто десятом знаке после запятой. Ладно, чтоб тебе понятнее было, обойдемся без десятичных дробей. Например, отличается, как число 1230 отличается от числа 1231. А есть такие события, которые в корне изменяют ход развития истории, они называются точками бифуркации. Это, например, природные катаклизмы, революции, какие-то важные изобретения. Или даже вот, как в твоем примере про подкову, сущая ерунда может стать точкой бифуркации. Хотя мне это кажется маловероятным, но пусть. Тогда миры будут сильно отличаться друг от друга, скажем, как число 1 отличается от числа миллион.
– И сколько же их, таких миров, то есть измерений?
– Да говорю же, бесконечно много. И в каждом мире совокупность событий,
– Чего ж тут не понять-то, ежу бритому ясно. Все вроде просто. Квант времени только – это что? И при чем здесь лошадь?
– Я не говорила ни о какой лошади, – удивилась Татьяна.
– Ну, как же, вы сказали, что миры эти конь чинит. Или тянет? Я что-то не очень расслышала.
Татьяна засмеялась:
– Я сказала – континуум, то есть несчетное множество. Ладно, иди спать. Я перед ней тут распинаюсь, как перед взрослым человеком, а ты еще совсем глупышка.
– Нет, спать еще не время. Тем более я днем спала. Сначала скажите, если миров бесконечно много, и все они параллельные, то есть непересекающиеся, то как из одного в другой попасть? И как мне обратно вернуться?
– А вот это вопрос. В журналах написано только, что существуют места, они называются точками выхода дислокаций, где в принципе возможен переход из одного мира в другой. А подробностей нет. И вообще, самая последняя статья на эту тему была опубликована четыре года тому назад, более поздние публикации отсутствуют, наверно, тему засекретили. Но, судя по тому, что ты здесь, нашим замечательным ученым удалось решить задачу с переходом из мира в мир.
– Ага, и ваши замечательные ученые тут же использовали свои знания, чтобы обманом похитить из нашего мира тридцать молодых мужчин!
Татьяна помрачнела.
– Это не ученые. Это, скорее всего, военные. И как дальше быть, я не знаю. И спросить-то не у кого – если тема секретная, а ты проникла в их секрет, тебя тут же изолируют. Ладно, не грусти. Поживем, увидим. Может, чего и придумаем. А на сегодня хватит. Сейчас новости в полдевятого посмотрим – и на боковую.
Татьяна включила телевизор. Для Аньки новости были совсем неинтересными. Гораздо интереснее было думать о том, что рассказала ей Татьяна.
После новостей телевизор погас, и погас свет. Татьяна подошла к окну и отодвинула штору. Сразу стало светло настолько, что можно было даже читать.
– Почему свет выключили? Вчера тоже, когда я прибежала, света не было.
– Электричество экономить надо. Да и к чему свет, если Вентура такая яркая? Сегодня у нее максимальная яркость – полновентурие. Кстати о Вентуре. Ты вчера своим визгом ясно показала, что у вас ее нет. У нас ее раньше тоже не было, а появилась она только в 1908 году как астероид, захваченный тяготением в околоземную орбиту.
– В каком-каком году? Ой, как интересно! А у нас в 1908 году было падение Тунгусского метеорита, мне папа много об этом читал. Наверно, этот наш метеорит и есть ваша Вентура, только нашему меньше повезло, то есть, совсем не повезло.
– Никогда не слышала про такой метеорит. Вот видишь, у вас Тунгусский метеорит, а у нас – Вентура. Значит, наши с тобой миры разделились больше ста лет тому назад. Интересно, что, несмотря на такое событие, наш дом и квартира имеются в обоих мирах. Это еще раз подтверждает, насколько система устойчива. Тебя вот только здесь нет.
Анька возразила, что теперь-то она здесь тоже есть. А Татьяна Сорокина, получается, все-таки некоторым образом ее мама. То есть проекция ее глобальной матери на ваши измерения. Как все сложно-то.