Вопреки судьбе
Шрифт:
Он медленно выдохнул, заставляя себя не думать, не вспоминать — <i>белый ослепительный свет, равнодушно-жестокие лица, столб адского пламени: «Заткнись и умри наконец!»</i>… Не представлять, как этот огонь охватывает корчащегося Азирафаэля.
Он крови закусил губу, опираясь ладонями о землю. И, шатнувшись, встал на подламывающиеся ноги.
И вдруг замер.
Вокруг было тихо. Только стонали, рыдали проклятые души. Или?..
Кроули задержал дыхание, боясь шевельнуться и мучительно напрягая — не слух, нет — все чувства, которые вообще только
Он судорожно вздохнул. И, не позволяя себе больше задумываться, рывком бросился вверх, одним движением выбрасывая в материальный план застонавшие от напряжения крылья.
Миг спустя он, стискивая зубы, безумной птицей уже рушился вниз, туда, откуда, как ему показалось, доносился едва слышный, захлёбывающийся исступлённый крик.
— Азира… — он задохнулся ударившим в лицо ветром, — Азирафаэ-эль!
Он сощурился, пытаясь разглядеть что-то внизу. Движение, должно же быть хоть какое-то движение, хоть что-то кроме зияющих могил и метущего по земле горящего песка! Заметался в панике, осознав, что потерял направление. Крик оборвался, стоило ему взлететь.
— Азирафаэль, где ты?!.
Резкий порыв ветра, чуть было не сбивший его на землю. И вновь — едва слышный срывающийся крик. Кроули взвыл от отчаяния, запоздало осознавая, что предательский ветер обманул его, заставил искать совсем не в том направлении, где умирал сейчас Азирафаэль.
Резко, чуть не выламывая болезненно вывернувшиеся крылья, он заложил крутой вираж. Да. Там. Скорее! Он чувствовал, как мучительно скрутилось что-то внутри. За те мгновения, что он метался в воздухе, пытаясь найти нужное направление, крик затих, превратившись в сдавленный задыхающийся хрип. Нет. Он не может опоздать. Только не сейчас. Только не…
Безжалостно сложив крылья, Кроули рухнул вниз.
Сейчас его вел уже даже не слух — какое-то незнакомое, мучительно звенящее внутри чувство, словно натянутая до предела струна — тонкая, дребезжащая, вот-вот готовая порваться… Под крыльями — два десятка раскрытых могил; почти половина тускло светится адскими огнями.
Уже не сомневаясь, он камнем упал к одной из них — прямо внутрь, не думая, как он будет выбираться обратно, если ширина склепов едва-едва позволяет наполовину раскрыть крылья. Не планируя, что будет делать, если ошибся с могилой.
Не ошибся. Не мог ошибиться.
Навстречу ударили низкие языки адского огня. И Кроули задохнулся сдавленным стоном.
…Азирафаэль уже не кричал — просто не мог. Неторопливые языки адского огня плясали вокруг него, скользили по его беззвучно содрогающемуся в агонии телу, лизали беспорядочно подёргивающиеся белые крылья…Он ещё был жив, но вряд ли осознавал уже хоть что-то. Какое-то время назад — возможно, последним проблеском разума — он тянулся к ошейнику, бессознательно пытаясь избавиться от прОклятой вещи, не дающей ему использовать свои ангельские силы. Судорожно скрюченные пальцы и сейчас ещё были подняты к горлу, в слепой муке терзая уже бесповоротно изорванный ворот.
Кроули рухнул вниз, не пытаясь смягчить падение.
Он рваным движением поднялся на ноги. Выше, ещё выше от раскалённого пола. Взгляд беспомощно заметался по стенам: не взлететь, не подняться… Надо уйти! Уйти отсюда, прочь от смертельного для ангела пламени! Уйти… куда?! Кроули судорожно вздохнул, в панике прижимая к себе свою драгоценную ношу. Азирафаэль больше не корчился — только слабо, мучительно вздрагивал, уже ушедший слишком далеко, чтобы хотя бы пытаться убежать от сжигающей его боли.
Кроули прерывисто вздохнул, слыша, как срывается на жалкий плачущий стон голос. Бурлящая, мучительно-жаркая волна поднималась из груди, он уже не мог её сдерживать.
…не мог — и не хотел.
— Будьте вы вссссе прокляты… — со страданием прошипел он, без сил оседая на колени.
И, в ярости запрокинув голову к равнодушному каменному небу, рывком расправил крылья, не обращая внимания на тесно смыкающиеся стены.
…Успел увидеть, как в панике метнулись прочь языки пламени. Ощутил плотность хлестнувшего в стороны раскалённого воздуха…
И опустил голову, прижимаясь лбом к виску Азирафаэля, с исступлённой решимостью нащупывая внутри себя остатки своей силы.
На какой-то миг — страшный, бесконечный, мучительный миг — ему показалось, что он опоздал, что всё кончено… Что жалкие капли демонических сил не смогут уже исцелить ран, нанесённых адским огнём. Успел задохнуться ужасом, ощутить, как затапливает разум слепое ледяное отчаяние…
А потом ангел глубоко, прерывисто вздохнул… И с едва слышным облегчённым стоном обмяк в его руках.
И лишь сейчас демон понял, что стен вокруг них больше нет.
Ничего нет, кроме плоской, усыпанной ровным слоем перемолотого в песок камня, равнины.
***
Магические раны — самая неприятная разновидность травм, которую может получить эфирное или инфернальное существо. Потому что, в отличие от ущерба, нанесённого телу, такие раны отражаются на внутренней сущности и, не будучи вовремя исцеленными, способны бесповоротно уничтожить как демона, так и ангела. Людские души, как с удивлением (и некоторым жестоким удовольствием) заметили некогда обитатели Ада, от такой проблемы не страдают. Они легко приобретают видимость плоти, но, расставаясь с ней сколь угодно мучительным образом, не исчезают и очень быстро восстанавливают прежнюю форму.