Вопреки. Том 4
Шрифт:
Чёрта с два, я не дам этому говнюку считать меня слабой. Привстаю, чтобы сделать ход вручную, специально наклоняясь достаточно низко, чтобы перед изумрудными глазами мелькнула моя грудь. Раз я мучаюсь, пусть и он мучается.
В момент, когда я склоняюсь над шахматной доской, Винсент хватает медальон, не давая мне разогнуться и чуть притягивает меня к себе. От него пахнет сигаретами и туалетной водой... сногсшибательное сочетание.
– Нечестный бой, - тихо шепчет он мне на ухо, - Будет сложно играть, если ты каждый ход будешь вот так передо мной наклоняться. Сядь ближе...
– последняя
Напряжённое дыхание всё-таки сорвалось с моих губ, а в глазах Винсента появились шальные искорки. Я села ближе, но держа дистанцию, равно, как и он, и мы начали шахматную битву. Это был не поединок, а именно битва, потому что в воздухе было напряжением, создающее шум в ушах.
Как назло, солнце стало греть ещё сильнее, накаляя воздух, от которого я не могла спастись даже под этим уютным шатром. Пальцы Винсента скользнули к пуговицам его рубашки и медленно расстёгивались одну за другой до самого пупка, открывая мне вид на его сногсшибательный торс. Я едва перевела взгляд на его лицо, но в этот момент он пристально и хамски на меня смотрел:
– Ваш ход, Миледи...
– он облизывает губы и переносит вес вперёд.
– Ты что делаешь!?
– не выдержала я, оказываясь очень к нему близко.
– Что ты имеешь ввиду?
– Не прикидываясь идиотом, Винсент!
– Мщу, - просто говорит он и улыбается, - За те два миллиарда раз, что я сдерживался из-за тебя. Начиная с первой прогулки в ортоптере... Жарко?
– произнёс он снова хрипло, убрал прядь моих волос с плеча и резко одёрнул руку, потому что его ударило током.
– Жарко...
– я привстаю на коленях перед ним, сидя на всё том же мягком диване, оказываясь выше него, а он смотрит на мою шею.
Мы замерли, будто до этого никогда не были близки. Жар прошёл по моей коже, которая жаждала прикосновений его рук, и я смотрела на его губы с жаждой. Он медленно дышал, нарочито контролируя своё дыхание, ведь у Винсента всегда всё под контролем. А я... не хотела ничего контролировать, даже своё дыхание, которое сбилось.
Он приоткрыл губы и медленно произнёс с той самой хрипотцой, от которой у меня сносит крышу от желания:
– Всего.Один.Поцелуй.
Всего три слова, всего один поцелуй? Почему один? Почему лишь поцелуй? Что случилось?
Все вопросы после, потому что сейчас...
Он очень медленно скользнул рукой к моей шее, притягивая меня к своим губам, а у меня побежали мурашки, когда почувствовала соприкосновение. Мы целовались медленно, глубоко, Винсент... требовал. Требовал меня, проникал языком очень глубоко, нежно и вместе с тем властно. Внезапно я почувствовала, как его уверенная рука, держащая мою шею дрогнула. Он прижал меня крепче, скользнул по шее вниз, я за бралась на него сверху и опрокинула его на мягкие подушки. От страсти я начала задыхаться, но поцелуй не прекращался, а потом...
Секундная вспышка моей силы и всё прервалось. Винсент часто и глубоко дышал, смотря в мои глаза, а я боролась с Квин, которая вырывалась наружу так не вовремя.
Я видела такую грустную улыбку дважды: в Марселе и во время битвы за Мордвин.
– Тебе повезло
– О боже...
– срывается с моих губ, и я понимаю две вещи: он не станет дотрагиваться до меня, потому что снова так решил - это раз, и два - я в свою очередь не стану перед ним больше унижаться и просить этого, как бы запредельно соблазнителен он не был.
Падаю на гору подушек рядом и смотрю вверх на ткань шатра, натянутую под старой ивой. Винсент смотрит на меня долгое время, пока не начинает зевать.
– Я подарю тебе вибратор, милая... будешь трахать себя до искр. Сама.
Поворачиваюсь к нему и смотрю как засыпает самый важный человек во всём мире.
Тот, кому я больше не нужна.
22.
Глава 22
Он вытерся полотенцем, обвязал его вокруг пояса и вышел из ванной. Алиса стояла у трельяжа и готовилась к приёму. Тонкий кроткий халатик с мелким рисунком скрывал её соблазнительные формы, а волосы пышной копной спадали на спину. Девушка привстала на носочках и облокотилась на трельяж одной рукой, а второй подкрашивала свои пышные завитые ресницы. Блэквелл залюбовался зрелищем, ощущая нарастающее возбуждение в паху.
– Винсент, мне не комфортно...
– тихо сказала она.
– Трельяж высоковат, да?
– как будто не понимая о чём она, спросил он.
– Это да, но дело ведь не только в твоём трельяже для переростков. Ты слишком пристально смотришь.
Он подошел к ней и встал за её спиной, осторожно касаясь края халата:
– Какой... маленький кусочек ткани. Это халатом называют?
– он облизнул губы, - А ты получила мою навязчивую посылку?
– С пометкой "Только попробуй выкинь и Риордан будет ночевать в псарне"? Да, милейший дар, Милорд, благодарю, - она сказала это бесстрастно, продолжая красить ресницы, - Что?
– Подошло?
– сахарно улыбаясь спросил он.
– У меня стандартная фигура, чего бы не подошло?
– Ты смущаешься?
– Я не привыкла получать в подарок бельё от мужчин и принимать его с угрозой здоровью моим близким.
– Стоп. То есть просто получать бельё от мужчины - ты привыкла?
– Ты даже представить себе не можешь, на что шли твои Лорды, чтобы затащить меня в постель, - бурчала она себе под нос, игнорируя агрессию мужа, - Бельё, одежда, адские щенки, драгоценности... чего там только не было!
– Ты же ничего не приняла?
– А сам как думаешь?
– Надеюсь, что ничего. Ты назовёшь мне имена всех, кто дарил тебе подарки, - приказал он, - Убью всех.
– Хороший план. Останешься без союзников!
– украдкой улыбнулась она, - Совсем один, Винсент, прямо как в твоих социопатических Утопиях!
– Вообще не смешно.
– Не смешно просыпаться среди ночи и видеть портреты твоей матери и бывших жён, учитывая, что двое из перечисленных на том свете.
– И что, мне твой портрет туда повесить!?