Вопреки. Том I

Бэй Анна

– Смотри, бастард, как умирает Квинтэссенция!
– прозвучал неприятный голос Элайджи Блэквелла, который изощрённо мучал женщину. У него был безумный взгляд и совсем не детское выражение лица.

У меня внутри всё умирало вместе с Эванжелиной Вэйнс, а, смотря на лицо безумного садиста Элайджи, я испытывала такую исполинскую ненависть, как когда-то к жителям острова Убуд. Моё сознание билось в агонии, наблюдая за смертью синеглазой Эвы, но я вспомнила про то, что не одна я смотрю на всё это и взглянула на маленького Винсента. Зря.

Бог свидетель,

лучше б я никогда не видела это выражение лица, потому что моя боль была ничтожной в сравнении с его болью, ведь он всего миг назад обрёл мать, о которой мечтал, которую любил безусловно и на расстоянии, и вдруг увидел своими детскими глазами, как её убивает его собственный брат.

Не дай Бог ни одному ребёнку столкнуться со смертью в столь раннем возрасте...

Эванжелина из последних сил посмотрела на сопротивляющегося сына и прошептала ему напоследок:

– Прости, Винни.

Она закрыла глаза и обмякла, а её тело ещё подбрасывало в судорогах от заклинания её Палача. Винсент больше не сопротивлялся, он просто смотрел широко открытыми изумрудными глазами на свою мёртвую маму.

Вдруг из комнаты куда-то рассеялся Элайджа, да и сама комната приобрела какие-то размытые очертания. Прежним был только маленький мальчик, сидевший неподвижно у стены на полу и поодаль от него мертвая женщина в коричневом платье. Её лица было не видно, но волосы, рассыпанные по полу, были в луже крови, которая растекалась по полу багровым пятном.

Маленький Герцог Мордвин просто сидел и смотрел на всё это безмолвно, без слёз, без каких-либо звуков. В этот момент мне так хотелось подойти и развеять его горе, помочь ему отвлечься или... хотя бы заплакать. Моё желание материализовало меня в эту зловещую комнату, и я подошла к Винсенту, села рядом и обняла его, положив его голову себе на грудь. Он не сопротивлялся, но и не плакал по-прежнему. Я гладила его волосы снова и снова, будто от этого зависела его жизнь. Он отстранился немного, посмотрел на меня всё теми же испуганными глазами и спросил с присущей ему "л":

– А"иса, а ты со мной останешься?
– он очень ждал ответа и смотрел с такой надеждой и одновременно болью.

Я улыбнулась. Из его уст, моё имя прозвучало "Аиса".

– Я буду рядом и никому не дам тебя в обиду, если ты меня не прогонишь, конечно!

Снова прижала его к себе и обнимала крепко-крепко это беззащитное ранимое создание с пухлыми щёчками. В какой-то миг, как это всегда бывает во сне, то есть совершенно неожиданно, маленький Винсент стал уже реальным, моим Хозяином, но с глазами того ребёнка. Я испугалась близости, но не отстранилась, ведь это всего лишь сон...

– Ты обещаешь?
– прозвучал уже знакомый мне хриплый низкий голос взрослого мужчины.

– Обещаю, Винсент.

А потом я проснулась.

На часах 2 часа ночи 4-ого февраля 2013 года, сегодня Винсенту Блэквеллу исполнялось 35 лет, и 31 год прошёл с той трагедии, когда умерла Эванжелина Вэйнс.

Ведь это было просто моё воображение?

Глава 29

Вернемся

к моему "объекту": Рэми Мерсье, 54 года, честно добрался из грязи в князи по карьерной лестнице. Жена Франсин, двое детей. Нормальная такая типичная семья.

Несколько раз за эти я видела за ним очень неплохо организованную слежку, но пока всё. Это настораживает, ведь в деле были профи, а, зная немного магический мир, профи встречаются редко... Значит Совет была прав: Рэми Мерсье скоро ждёт беда.

С самого утра у меня было плохое предчувствие, и я не могла сконцентрироваться ни на чём, кроме слежки, была настолько подозрительна, что испугалась своего отражения в зеркале. Внезапно я просто подошла к кассе и сказала:

– 6 билетов до Мадрида.

Продавщица уставилась на меня непонимающим взглядом:

– Что?

– Я что на эльфийском говорю? Шесть!

– Но...

Открыла базу в компьютере и судорожно начала искать билеты, а я начала нервничать. Меня раздражает эта мышиная возня Ординариса, раздражает с тех самых пор, как я прибыла из Сакрался, и вдруг передо мной открылся этот мир с совершенно другой, нелепой стороны.

– Кредитка?

– Да...
– даю рабочую кредитную карту и ввожу пин-код.

Готово... зачем мне столько билетов в Мадрид? Приезжаю в офис и с порога кричу шефу:

– Вы не поверите, что я достала!

– Жюли? Здравствуй, ты раньше, чем я планировал... что ты достала?

Захожу к нему кладу 6 билетов на стол поверх кипы бумаг:

– Я уверенна, что вам нужно взять пару выходных!

Глаза Реми Мерсье округлились, лицо было как у ребёнка, увидевшего Санта Клауса:

– Святые угодники! Это же билеты на лучший в мире матч! Но это завтра, Жюли! И билетов целых шесть... как ты их достала?

– Много вопросов, мало времени. Собирайтесь, мы уезжаем.

И мы уехали. Семья Мерсье в полном составе, я и Шарль. Вырвавшись за пределы Марселя я вдруг почувствовала, будто камень с души свалился, и это могло значить только одно: в Марселе в этот момент стало для нас опасно, и не даром интуиция подсказала купить мне сразу 6 билетов: со мной все люди, которых надо защищать, кроме Бальтазара, который останется на всякий случай.

Мадрид красивейший город, и мне невероятно понравилось настроение этих улыбчивых людей с тёмными волосами и карими глазами. Я всюду видела улыбки и флаги испанского футбольного клуба. Жена Реми и двое его младших детей устроили себе шопинг, а мы поехали на футбол. К назначенному времени мы прибыли на стадион и сели на свои места. Невероятная энергетика исходила от болельщиков и будоражила во мне тоску по той силе, что постоянно циркулирует по Сакралю. Это именно то ощущение, именно та эйфория, бьющая ключом, и я поняла, что Сакраль стал моим наркотиком, а вот такие массовые мероприятия... они как моя маленькая доза энергии.