Вопрос на десять баллов
Шрифт:
– Нет-нет, ну давай скажи мне…
Ребекка улыбается и косо смотрит на меня из-под тяжелых черных век:
– Потому что не трахнул меня, когда у тебя был шанс.
– Ах вот оно что… – Я задумываюсь, не поцеловать ли ее, но на нас смотрит слишком много народу, да и Алиса наверху, поэтому я говорю: – Может… как-нибудь в другой раз?
– Ну нет. Боюсь, ты упустил свой шанс. Это предложение действовало только один вечер, старина… – И она толкает меня головой в плечо в такт словам. – Только. Один. Вечер. – После чего мы сидим молча, не глядя друг на друга, пока Ребекка наконец не говорит: – А где твой друг?
– Спенсер?
– Я думала, что у него какой-то нервный срыв или типа того…
– Ага, и Алиса помогает ему преодолеть его.
– Так мне пойти их найти или как?
Ребекка и Спенсер – этого сочетания я себе просто не представляю, и последствия могут быть катастрофическими, но мне нужно знать, где Спенсер и что он делает, а также насколько глубоко его рука залезла в вырез трико Алисы, поэтому я говорю:
– Ну раз тебе хочется…
И мы выбираемся из глубин дивана и начинаем высматривать Спенсера.
Мы обходим все комнаты по очереди, пока наконец не находим их в маленькой, забитой людьми спальне под самой крышей дома, в углу, и разделяет их всего два дюйма. Все вокруг них танцуют, или не танцуют, потому что мало места, но кивают под «Exodus» Боба Марли, и Алиса тоже качает плечами, немного не попадая в такт, прикусывая нижнюю губу. Будем откровенны – если они формально и не целуются, а просто «разговаривают», но это можно назвать поцелуем, учитывая то, как близко они стоят друг к другу. У Спенсера на лице эдакая раздражающая косая ухмылка очаровашки, а Алиса зачарованно смотрит на него внимательным коровьим взглядом, скрестив руки, словно пришла на пробы на роль «деревенской простушки», подпирая груди к подбородку, чтобы Спенсер наверняка не упустил их из виду.
– Это он, в углу, – говорю я.
– Бритоголовый? – спрашивает Ребекка.
– Он не фашист, – уточняю я, сам не понимая, зачем я его защищаю. Наверное, он и есть фашист или достоин этого эпитета
– Красивый, правда?
– Ага… ну… да… точно… спасибо, что подсказала, Ребекка, – мямлю я.
– Да заткнись ты, придурок гребаный. На этот счет можешь не волноваться.
Это она с сарказмом? Я не уверен, да мне все равно не собраться с мыслями, потому что Алиса как раз проводит рукой по макушке Спенсера и при этом хихикает, потом пытается убрать руку в таком патетическом девчачьем жесте, мол, «ой, какой колючий», а Спенсер хватает ее за руку и кладет себе на голову, не переставая лыбиться своей глупой ухмылкой, и настаивает «нет, а ты попробуй, попробуй». Сейчас начнет показывать ей свои шрамы, оставшиеся от осколков стекла, разбитого в драке, и я думаю: «Какой ты все-таки обманщик, побрил голову, чтобы заставить друзей думать, будто у тебя какой-то там нервный кризис, а на самом деле это дешевая уловка, чтобы красивые девчонки тебя по головке погладили!» Я прикидываю, сколько времени мне понадобится, чтобы спуститься вниз по лестнице, набрать ведро воды, вернуться и вылить воду на них, но тут Патрик Уоттс, благослови его Бог, подходит и делает работу за меня, начав разговор.
– …Черт, да ты слушаешь меня, придурок?! – кричит Ребекка.
– Угу.
– Так ты представишь меня или как?
– Ладно, пошли. Только не вздумай с ним шашни крутить, хорошо?
– Блин, а твое какое дело? – огрызается Ребекка, и мы идем к Спенсеру.
– …А Патрик – капитан нашей команды! – гордо объявляет Алиса, когда мы подходим.
–
– Ой, Ребекка, приветик! – восклицает Алиса, и происходит чудо: она обнимает Ребекку. Та в ответ обнимает ее, но корчит мне рожу из-за плеча Алисы.
– Спенсер, это моя приятельница Ребекка, – перекрикивая музыку, сообщаю я, и они пожимают друг другу руки.
– Знаменитый Спенсер. Рада наконец-то познакомиться. Брайан мне много про тебя рассказывал.
– Отлично! – кричит Спенсер, после чего следует небольшая пауза, во время которой мы впятером киваем в такт музыке.
И вдруг ни с того ни с сего я слышу свой крик:
– Эй, Спенсер, тебе нужно обсудить с Ребеккой твои ПРОБЛЕМЫ С ЗАКОНОМ!
Я сам не понимаю, зачем это сказал, но слово не воробей. Думаю – да что там «думаю», я просто уверен в этом, – я хотел всего лишь оказать помощь другу и заодно поддержать разговор, ну и ладно, сказал и сказал. После небольшой паузы, не переставая улыбаться, Спенсер спрашивает:
– Это еще почему?
– Потому что она адвокат.
– Я изучаю право, и это не то же самое…
– А какие у тебя проблемы с законом? – интересуется Патрик.
– Спенсер попался на том, что незаконно получал пособие по безработице… – поясняю я.
– Ты шутишь! – негодует Алиса, вдруг став такой добродетельной и левацкой, и хватает Спенсера за руку. – Вот ублюдки. Ах ты, бедняжка…
«Молодец, Брайан», – читаю я по губам Спенсера, и его улыбка становится немного натянутой.
– Ну, если бы ты этого не делал, никаких проблем с законом не было бы, – высокомерно заявляет Патрик.
– Но он уже сделал это, – говорю я, только чтобы внести ясность.
– Так у тебя есть работа? – спрашивает Патрик.
– Да так, работаю за черный нал. На заправке, – бормочет Спенс.
– А еще его схватили за руку, когда он… – Но Спенсер пронзает меня взглядом, и я осекаюсь.
– Ну что ж, – хихикает Патрик, пожимая плечами. – Мне остается лишь пожелать тебе удачи, приятель.
Спенсер продолжает сверлить меня взглядом, и Ребекка набрасывается на Патрика:
– А что людям делать, если нет работы?
– Нет, работа наверняка есть…
– А вот и нет…
– Думаю, найти можно, если…
– В стране четыре миллиона безработных! – гневно кричит Ребекка.
– Три миллиона. И он явно не один из них, верно? Вот в чем все дело. Если он работает за наличные деньги, он явно смог найти работу, но для его стиля жизни, очевидно, денег не хватает, поэтому он решил взять деньги у государства! – (Интересно, Патрик так и будет называть Спенсера на «ты»?) – Трудно обвинить государство в том, что оно захотело вернуть себе хоть что-то, когда выяснилось, что деньги были украдены. В конце концов, это и мои деньги…
Боб Марли поет «No Woman, No Cry», и я вижу, как Спенсер залпом допивает пиво, не сводя с Патрика взгляда полуприкрытых глаз. Я заглядываю в его глаза всего на секунду, затем быстро перевожу взгляд на Ребекку, которая вся побагровела и агрессивно тычет Патрика пальцем в грудь в попытке вырвать его все еще бьющееся сердце.
– Это не твои деньги, ты налоги не платишь! – кричит Ребекка.
– Нет, но буду, мы все будем, причем достаточно много. И назовите меня старомодным, но мне кажется, что я имею право требовать, чтобы они не шли «безработным», которые на самом деле не безработные.