Воркута
Шрифт:
Он не договорил, что «может», нагнулся и с удвоенной энергий зашарил по траве. Сопел и кряхтел здоровяк Осташ, нагнувшись, как заправский дачник на грядке, деловито шуршала ладонями в траве Надька. Илья распахнул куртку – на этом этаже было заметно жарче, в коридоре гулял теплый ветерок, и откуда-то тянуло знойным воздухом, будто от нагретого ската крыши в жаркий июльский полдень. Цокот то затихал, то вновь стучался в барабанные перепонки, но стучался тихо, деликатно, где-то очень вдалеке. Илья распрямился, подошел к стене, увитой комком спутанных растений, поворошил листья, и вдруг
– К лифту все, быстро!
И тут же с запоздалым отчаянием понял – не успеют. Слишком далеко отошли от кабины, слишком быстро приближался цокот, слишком сильно повеяло уже нестерпимым жаром. Илья схватил за куртку рванувшего было к кабинке Осташа:
– Не успеем уже! В нишу давай!
Осташ припал к стене, рядом встала тяжело дышащая Надька. Илья втиснулся третьим и скомандовал:
– Глаза закройте! И не открывайте, что бы ни услышали!
– Это еще зачем? – спросил Осташ.
– Вот же ты дебил, - кинула Надька. – Тут ничего просто так не бывает. Видел же рисунок в нише – закрытый глаз!
Илья прикрыл глаза и тут же лицо обожгло нестерпимым жаром, будто он наклонился над кастрюлей с кипящей водой. Цокот ясно и четко прозвучал так близко, что казалось – протяни руку и коснешься… Чего? Он старался не думать. Нечто обдало щеку дыханием, оно принюхивалось, осознавало. Что-то топталось совсем рядом, цокало о бетон, шуршало травой, приближалось на волосок от прикосновения – Илья чувствовал. Он ощутил, как крепко сжала его руку Надька, и в его голове возникла четкая картинка – как она изо всех сил зажмуривает веки, как катится капля пота ей на бровь, и успокаивающе погладил ее пальцы.
Отпустило резко – в одно мгновение спал жар, цокот удалился и пропал. Вывалился из ниши Осташ, стер крупные капли пота с лица.
– Ну нахер этот перчик, пошли отсюда!
– Пошли, - легко согласился Илья, сорвал крошечную загогулину зеленого перца, оказавшуюся прямо около глаз, и помахал ею перед лицом злого Осташа.
Этажом выше их ждал долговязый урод, расплывшийся в улыбке. Он отдал ему перец, тот схватил его, сунул за щеку, порылся в недрах своего слюнявого рта и положил на ладонь металлический кругляш на веревочках, похожий на старинные часы с крышкой. Осташ хотел было взять, но долговязый отвел руку и протянул кругляш Илье.
– И зачем нам это… Стоило жизнью рисковать, - проворчал Осташ, уязвленный тем, что артефакт отдали не ему.
На этаже с окнами Илье было легче – хоть чертова дупликация и породила страннейший мир с бесконечными многоэтажками, но все же в окна светило самое обычное солнце с самого обычного серого неба. И хотя он понимал, что свобода этого пространства мнимая, бежать здесь было некуда, как и на этаже с травой, но дышалось ему проще. Осташ отмерял большие шаги, что-то бурча себе под нос, Надька сосредоточенно хмурила брови, глядя в бетонный пол. Обожженная щека ее расцвела красным волдырем, опаленные волосы с одной стороны торчали, словно комья стекловаты. Но Илья почему-то улыбнулся, глянув на нее – она была
Бетонную кишку коридора вдруг прервал провал – стены на несколько метров вперед исчезали вовсе, а пол с большим уклоном, словно детская горка, шел вниз. Илья осторожно шагнул к краю, глянул – бетонный уклон соединялся с пологим металлическим скатом, ведущим к огромной трубе. В трубе неподвижно стояли лопасти, которые он сначала принял за огромный вентилятор, но приглядевшись, понял, что это пара широких лезвий.
– Охренеть… - протянула Надька. – Они начнут крутиться, если мы туда полезем?
– Нет, - коротко сказал Осташ. – Но идти нужно быстро и по одному. У нас всего пять минут. Как только первый сталкер пройдет трубу, начнется отсчет, поэтому идем как можно быстрее, чтоб нас тут не порубило в капусту. Дамы, вперед!
Он шутливо-галантно протянул руку Надьке, и та сделала неуверенный шаг к скату.
– Стой! – крикнул Илья. – Надя шустрая девушка, я думаю, успеет после нас. Давай-ка ты первый. В конце концов, ты тут уже был… А мы уж за тобой.
Илья вдруг подорвался и дернул ее за руку с такой силой, что ее отбросило к стене за его спиной, чем опередил Осташа на какую-то секунду – тот едва не скатился по уклону, выставив вперед руки, чтобы толкнуть туда Надьку. Илья заслонил ее собой и сказал:
– А я видел, как ты на нее смотрел… Нехорошо смотрел, Осташ. Так что там в трубе?
– Мы должны ее туда скинуть, - глядя исподлобья, сказал Осташ. – Трубе нужен первый, потом она… переваривает. Остальные могут пройти.
– Ну ты и козел! Урод! – крикнула из-за плеча Ильи Надька.
– Отдадим ее, - Осташ даже не посмотрел на нее, понимая, что сейчас все зависит только от решения Ильи. – Иначе не пройти.
– Вот почему о третьем уровне так мало инфы, все группы засекречены и закрыты… - дошло до него. – Кому ж захочется признаваться в убийстве.
– Ну, вообще, много кто знает, но стараются особо не болтать. Если все узнают, «быка» на убой не найдешь. Илюха, мы не пройдем, если не отдадим ее трубе… Ну пойми ты. Кому она нужна? Старая стремная баба, вон, кривая вся. А нам еще жить и жить… Не валяй дурака.
– Ах ты сволочуга!
– снова заверещала Надька.
– Гад! Гондона кусок!
– По-скотски это как-то... – задумчиво сказал Илья.
– Блин, да вы чего..! Вы там охренели что ли совсем! – Надька за его спиной засопела, захлюпала носом, перепугавшись, что Илья может передумать.
Он молча кусал нижнюю губу, исподлобья глядя на Осташа, несколько раз шумно выдохнул, обернулся на Надьку. Он несколько раз пытался заговорить, но так и не решался.
– Давай кинем жребий, - наконец сказал Илья вынул из кармана коробок спичек. – Это будет честно.
Осташ помолчал, кинул взгляд на трубу, посмотрел на спички. Скинул куртку на пол, кивнул:
– Ладно, давай. Черт с тобой, раз ты такой принципиальный.
Илья взял три спички, отломил у одной кончик, прикрыв полой куртки, подошел к Осташу: