Ворон: Сердце Лазаря
Шрифт:
— Да тебя смоет, мистер! — орет человек за его спиной с резким хриплым хохотом. — Майкл смоет в море вас обоих!
Длинный черный автомобиль проезжает мимо, разрезает реку, текущую по улице Тулузы, обдает брызгами тротуар и Джареда. Он оборачивается, успевает мельком увидеть водителя сквозь окно Ральфа Рида и его Христианской коалиции и дошел до обещаний «очистить» Французский квартал. Конечно, на самом деле он не слишком усердствовал с выполнением обещаний: так, пара налетов на порнографию на потребу прессе, арест владельца магазина, продававшего стеклянные трубки, больше задержанных
Тот факт, что жертвами были геи, трансвеститы и транссексуалы придавал делу щекотливый оттенок. В конце концов, не мог же Хэррод защищать тех самых извращенцев, от которых обещал избавить город. Однако это было улажено с помощью небольшого словесного маневрирования. Сам факт, что Новый Орлеан приютил индивидуумов с отклонениями, привлекая сексуальных хищников вроде Джареда По, несомненно доказывал необходимость чистки города.
И Лукреция была всего лишь очередным зернышком на жерновах его политических целей, еще одной жизнью, которую он мог разрушить во имя здоровых семейных ценностей. Поэтому обвинение вызвало ее последней. Адвокаты Джареда По возражали, утверждая, что Лукреция необъективна, не имеет отношения к делу и вообще чересчур горюет над смертью брата, чтобы быть в состоянии помочь. Судья отклонил возражения защиты. Лукреция послушно поклялась на библии, в которую не верила, села прямо, и попыталась храбро встретить Джона Хэррода.
Хэррод на миг застыл над бумагами, изображая раздумье над какой-то деталью и давая присяжным время рассмотреть ее как следует. Она оделась настолько консервативно, насколько позволял ее гардероб: простое длинное черное платье, волосы стянуты в аккуратный узел. Без вечного черного на губах и ногтях, без привычных украшений, не считая когда-то подаренного Бенни колечка с гранатом.
Джареда тошнило и злило то, что ее выставили напоказ такой — старающейся сойти за нормальную перед кучей нормальных ублюдков, уже составивших свое мнение. Видеть, как она идет на адские муки в попытке спасти его задницу, когда процесс все равно превратился в пустую формальность. Он поднялся, стряхнув одного из своих адвокатов.
— Лукреция, прошу тебя, не делай этого, — сказал он, но судья уже стучал молотком, призывая к порядку. Чьи-то руки схватили Джареда и потянули обратно на место.
— Им все равно, что ты скажешь, — умолял Джаред. — Они все равно вывернут все наизнанку! Придадут нужный им смысл, какой угодно смысл! Ты не сможешь меня спасти!
— О, Джаред, — прошептала она, едва не плача, и судья пообещал приказать вывести Джареда из зала суда, если он не в состоянии владеть собой. Этого хватило, чтобы он заткнулся: мысль о Лукреции, брошенной на растерзание Хэрроду, с его подтасовками и намеками, и всем наплевать, что он ей скажет или сделает.
Хэррод глянул на Джареда, усмехнулся, и пришлось
— Итак, мисс Дюбуа — сказал Хэррод, поправляя галстук. — Вы сестра погибшего, верно?
Лукреция сглотнула и очень тихо ответила:
— Да.
— Прошу прощения, мисс Дюбуа, но я едва расслышал, и, боюсь, остальные присутствующие тоже. Вы не могли бы повторить свой ответ?
— Я сказала: да.
Хэррод кивнул.
— Благодарю, мисс Дюбуа. Однако на самом деле вы не всегда были сестрой Бенджамина Дюбуа, не так ли? Вы не родились его сестрой.
На сей раз Лукреция не ответила, нервно посмотрела на свои руки, а потом на битком набитый зал суда.
— Мисс Дюбуа, мне повторить вопрос?
— Нет, — сказала она. — Я вас слышала.
— Но вы мне не ответили, мисс Дюбуа, — Хэррод сделал шаг к свидетельскому месту. — Вы родились сестрой Бенджамина Дюбуа?
— Полагаю, это зависит от точки зрения.
— Разве имя, данное вам матерью при рождении, которым вас крестили, не Лукас Уэсли Дюбуа?
— Я поменяла свое имя. Официально, — ответила Лукреция.
— Когда вы перестали быть братом Бенджамина Дюбуа и решили стать его сестрой, — сказал Хэррод, повернувшись к присяжным.
— Мистер Хэррод, я транссексуалка. Я сделала операцию по перемене пола годы назад. Джареда судят за это? За смену моего пола?
В толпе раздались напряженные смешки, и Хэррод снова улыбнулся.
— Нет, мисс Дюбуа. Я лишь хотел удостовериться, что присяжным понятны ваши отношения с покойным, вот и все.
— Я всегда была сестрой Бенни, — сказала она.
Обращаясь к присяжным, Хэррод отозвался:
— Полагаю, это зависит от точки зрения.
Он был вознагражден второй волной смеха.
— Итак, мисс Дюбуа, как бы охарактеризовали свои отношения с обвиняемым?
Лукреция заколебалась на миг, понимая, что вопрос — ловушка, любой ответ будет использован против Джареда.
— Джаред мой зять и друг.
— Он ваш зять?
— Он был…, - Лукреция запнулась, вздохнула и продолжила. — Он муж моего брата.
— Но не с точки зрения закона, мисс Дюбуа, — сказал Хэррод. — Потому что брак между двумя мужчинами, двумя гомосексуалистами, не признан законом штата Луизиана. Так что Джаред По никак не может быть вашим зятем.
Харви Этьен, один из двух адвокатов Джареда, поднялся и выразил протест, постукивая о стол ластиком на кончике карандаша.
— Ваша честь, эта линия допроса несущественна. Если не ошибаюсь, предмет сегодняшнего разбирательства отнюдь не однополый брак.
Судья нахмурился, вперился в Харви Этьена сквозь толстые линзы бифокальных очков.
— Не вижу никакого вреда в данной линии допроса, если мистер Хэррод все же доберется до сути.
— Что я вскоре сделаю, ваша честь, — заверил судью Хэррод.
— Тогда продолжайте, мистер Хэррод, — сказал судья и Харви Этьен снова сел.
— Итак… ваш брат и мистер По не состояли в браке…
— Бенни и Джаред состояли в браке, — зарычала Лукреция, перебив Хэррода. — И мне насрать, что говорит закон штата Луизиана. Они были женаты.