Воровские гонки
Шрифт:
– Где его роспись?
– оборвал его мягкую, липкую речь Барташевский.
– Вот. Убедитесь.
Бумаги совершили разворот на сто восемьдесят градусов. Глаза Барташевского без труда отыскали на чеке размашистую роспись Рыкова. На следующем она была воспроизведена с каллиграфической точностью. И на третьем, и на четвертом, и на пятом. На шестом стояла уже его собственная подпись.
– "Си-ди плейеры", - прочел он на накладной, пришпиленной скрепкой к чеку.
– Вы что, меня за идиота принимаете?
Лысина
– Я похож на человека, который закупит сразу, в одну покупку, си-ди плейеров на двадцать три тысячи долларов?
– нервно дергая бровью, спросил Барташевский.
– Извините, я вас не понимаю. Вы попросили показать вам вами подписанные чеки. Я, в принципе, не имею на это права, поскольку у нас филиал, а не основной магазин фирмы. Эти накладные и чеки мы завтра будем обязаны отвезти в главный офис, а вы...
Предательская кнопка наконец-то нашлась. Он надавил на нее с такой силой, будто хотел оторвать кусок стола.
– Ни я, ни мой шеф Рыков никогда и ничего у вас не покупали, - еле сдерживал себя Барташевский.
– Понимаете: ни-че-го!
– Но чеки... Росписи...
– Это не моя роспись! У меня нет такого нажима! И этого крючка влево я не делаю! И у шефа тоже... Я, конечно, могу ошибаться, но у него угол наклона буквы "эр" не так крут. Понимаете, не так?!
– А я-то при чем?... Все по закону. Деньги перешли с ваших счетов на счет фирмы. Товар был вывезен.
– Кем?!
– вскочил Барташевский.
В ту же секунду рядом с ним вырос квадратный парень в синем халате с бронежилетом на груди. Он был на голову ниже Барташевского, лет на пять моложе, но с крупным блюдцем плеши на рыжей голове.
– В чем дело?
– обернулся к нему Барташевский.
Глядя сверху вниз на розовую промоину в медной шевелюре охранника, он просто нутром ощутил, что организация лысых действительно существует на свете.
– Если вы и дальше будете хамить, я вызову наряд милиции, - объявил успокоившийся коммерческий директор.
– Уберите охранника!
– потребовал Барташевский.
– Я пришел к вам как интеллигентный человек к интеллигентному человеку. Через ваш магазин меня и моего шефа кто-то нагрел на двести тысяч долларов с лишним. Только у меня лично украли двадцать три тысячи долларов. И я должен с этим разобраться...
– Вот как!
– наконец-то понял коммерческий директор.
– А я-то думал... Впрочем, ладно... Значит, вы уверяете, что не закупали у нас товар?
– Нет!
– Но вы же его вывезли.
– Кто из ваших людей видел, как проходила погрузка и вывоз?
– Надо посмотреть, что за день был, - снова зашелестел он бумагами. Да вы присядьте, не стойте. А ты это... выйди пока, - кивнул он
– Есть, - по-военному ответил тот, развернулся на месте в строгом соответствии со строевым уставом и вымаршировал из кабинета.
– А он не видел?
– кивнул на его скрывшуюся за дверью спину Барташевский.
– Вот, нашел, - обрадованно сообщил коммерческий директор.
– Товар отпускал не я. Меня в этот день не было!
Его глаза и лысина сияли неизбывным счастьем.
– А кто отпускал?
– Мой зам. Это было на той неделе. Я как раз...
– Извините, - все-таки присел на краешек стула Барташевский, - но я вас не понимаю. Идет вывоз такой большой партии товара, а вас нет на работе...
– Почему это большой?
– не теряя счастья с лица, удивился коммерческий директор.
– Оптовики из провинции вывозят и гораздо большие партии...
– А эти... жулики... откуда?
– Сейчас посмотрю... А-а, вот!.. Из Красноярска...
– Я так и знал!
– закачался на краешке стула Барташевский. Красноярск! Тьмутаракань! Полдня на самолете лететь... А они во что грузили?
– В каком смысле?
– В машины или в железнодорожные контейнеры?
Повторное нажатие на кнопку возродило в дверях отягощенную бронежилетом фигуру охранника. Впрочем, службистской прыти на его рябом лице уже не было. На нервно раскачивавшегося Барташевского он уже смотрел как на старого знакомого.
– Вызови Олега!
– приказал коммерческий директор.
– Он на складе...
– Я так и думал - гастролеры, - себе под нос пробубнил Барташевский. Надо же! Красноярск!
– А вы в милицию заявили?
– Нет!
– нервно дернувшись, перестал раскачиваться Барташевский. Сегодня заявим.
Уверенности в его голосе не было. Рыков упрямо не хотел связываться с милицией. Менты, конечно, не парни из налоговой полиции, но могли начаться глупые вопросы о происхождении столь крупных сумм, отыскалось бы несовпадение с отчетной документацией фирмы, потом бы кому-нибудь хватило ума поинтересоваться, откуда у Рыкова такая могучая семикомнатная квартира в центре, какое волшебство расставило по ней мебель иноземно-крутого производства. Барташевский был совсем не уверен в своих словах. Рыков упрямо боялся любых людей в форме.
– Олег, заходи, - позвал коммерческий директор, и в кабинет, пыхтя и постанывая, вкатился настоящий пивной бочонок: метра полтора в талии, метра полтора ростом, детские розовые щеки, три подбородка, волнами стекающие к груди и... лысина.
Барташевский поневоле встал. Ему захотелось побыстрее уйти отсюда. В царстве лысых он ощущал себя волком, обвешкованным умелыми охотниками.
– Олег, тут вот товарищ интересуется партией товара, которую ты в среду на той неделе отпускал покупателям, - не вставая, объяснил коммерческий директор.