Воровские гонки
Шрифт:
– Тебе не сказали?
Нахмурив лоб, Рыков попытался вспомнить, говорил ли он сыскарям о том, что же случилось. В голове криком домофона крутилось "Дай-дай-дай". Рыков бросил взгляд на руки Дегтяря и с удивлением увидел, что у того нет указательного пальца на правой руке.
– В детстве потерял?
– спросил он.
– Граната? Или в драке?
– На службе, - неохотно ответил Дегтярь.
– В армии?
– В милиции.
– Так ты служишь?
– Два года назад ушел.
–
– Так какое у вас дело?
– Дело?
– опять нахмурился Рыков.
– А-а, дело!.. Выпить не хочешь?
– На работе не пью.
У него точно было лицо кинорежиссера. Очень породистого кинорежиссера. Нервного, злого, самоуверенного, явно считающего, что он снял лучший из всех фильмов, существующих на земле, и не понимающего, почему это видит только он один и никто больше.
– А у меня трубы горят, - наполняя стакан прозрачным джином, пояснил Рыков.
– Утром Барташевский приперся с этими вонючими бумажками, потом жена, теперь ты... Опохмелиться некогда...
Хвойный дух джина пропитал тело до последней косточки, залил голову чем-то свежим и приятным, вроде бы тоже похожим на запах сосновой рощи, и Рыков с непривычной для себя легкостью рассказал о том, что знал. Почти без запинки.
– Мне необходимы все имеющиеся у вас по делу документы, - выслушав его, произнес Дегтярь.
– Абсолютно все: кредитные карточки, копии банковских счетов, документы из банка, о которых вы только что говорили...
– Барташевский унес их в офис.
– А кто это?
– приподнял левую бровь Дегтярь.
– Мой коммерческий директор. Правая рука. Мозги и мысли. Его тоже облапошили. Только не на двести тыщ с копейками, а на двадцать с копейками. Ты не поверишь, он даже плакал от этого...
– А он до этого что, никогда не плакал?
– Никогда.
– Где я могу с ним встретиться?
– Вот это, братан, не надо!
– припечатал пузатый стакан донышком к лакированной плахе стола Рыков.
– У меня, понимаешь, такое условие: о том, что ты работаешь на меня, знаю только я. И больше никто в моей конторе! Ни-икто! Даже Барташевский!
– Но документы-то я получу?
– не выразив ни грамма удивления, поинтересовался Дегтярь.
– Получишь! Все! Все, что есть! Кредитки бери хоть сейчас!
Выдвинув ящик из письменного стола, он выскреб оттуда пачку карточек и протянул ее гостю. Самая яркая из них, с золотым отливом, выскользнула, ударилась об угол стола и упала на носок туфли Дегтяря. Он нервно отдернул ногу, и обесцененный, просто красивый кусочек бумаги, отлетел к алым тапкам Рыкова. Карточка не хотела уходить от хозяина.
Толстыми пальцами Рыков сгреб ее с паласа, положил вместе со стопкой других на угол стола и кивнул:
– Бери. Этим дерьмом даже не подотрешься. Колются.
Ловким
– Вам необходимо подписать с нами договор. На оплату услуг.
Рыков выпрямился в кресле, настороженно прислушавшись. Нет, домофон не стонал "Дай-дай-дай". А в башке было такое чувство, что слова все равно прозвучали.
– Много платить-то?
– плотно сжал губы Рыков.
– В строгом соответствии с действующими расценками. Вы не волнуйтесь. Расценки средние. У нас не самая элитная фирма. Хотя по раскрываемости мы уже давно даем фору самым элитным фирмам. Просто у нас не принято хвастаться достижениями. Найти преступника - это наша работа.
– Средние, говоришь...
– Безусловно. Договор я привезу. Куда удобнее?
– Ну не в офис же!
– Я помню, конфиденциальность, - величественно выговорил мудреное слово Дегтярь.
– Короче, звони мне вечером. Телефон знаешь?
– Естественно.
– Откуда?
– удивился Рыков.
– Его ни в одном справочнике нет. Даже в этом... что на диске для компьютера...
– Это наша работа, - ушел от прямого ответа Дегтярь.
– Я же говорил, у нас высокая раскрываемость. Милиционеров и прокуратуру за такой процент уже бы всех увешали орденами и премиями. Правда, смешными премиями...
– Договор - это ясно, - подобрал к себе ноги Рыков.
– А тебе лично что я буду должен, если все получится о'кей?
– Это уж как совесть вам подскажет, - напрягся Дегтярь.
Он, как встал, когда забирал карточки, так и стоял, по-купечески сцепив пальцы у живота. Хотя купеческого живота у него вовсе не было. Его фигуре позавидовал бы гимнаст.
Глядя на него снизу вверх, Рыков тоже попытался втянуть живот, но сердце недовольно екнуло и заставило прекратить попытку.
– Двести штук... Двести штук, - пропел он.
– Если найдешь все, отвалю... отвалю пару тыщ...
– Обычно с такой суммы дают десять, - не моргнув глазом, сообщил Дегтярь.
– Тем более, что там не ровно двести тысяч долларов, а почти триста. По совокупности...
– А что, кого-то уже так круто обчищали?
– Кредитки - один из самых распространенных видов хищения денежных средств.
– Десять... Десять... А если пять?
– Я уже говорил, как вам совесть подскажет.
Рыков вслушался в себя. Совесть молчала. Совесть не хотела отдавать ни копейки. Ей было даже жалко бесполезных кредитных карточек, перекочевавших в карман гостя.
– Ладно, - решил он за совесть.
– Семь тыщ отдам. И больше ни копья не проси! У меня наличных в заначке кот наплакал.