Ворожей Горин – Посмертный вестник
Шрифт:
— Получается, когда выйдет срок, вы и пальцем не пошевелите ради моего спасения?
— Именно поэтому я сейчас шевелю всем, чем только можно, чтобы тебя, лентяя, работать заставить. Ну-ка, вставай! Отдышался? За работу! Не филонить! Иначе убьют тебя ворожеи, как пить дать убьют!
Я нехотя поднялся и встал напротив отца Евгения.
— Давай, Григорий, убеди меня в том, чего нет.
Я напрягся и постарался сосредоточиться. Сотни образов роем накрыли мое сознание. Было трудно сконцентрироваться на чем-то конкретном, однако я все же вышел из
— Фу, вот же ты оглобля тупая! — выкрикнул отец Евгений, отшатнувшись от получившегося образа корявой фиги, тыкающейся ему прямо в нос.
Удерживать морок долгое время я не мог, а потому, от души рассмеявшись, опять повалился без сил на пол. От напряжения из носа пошла кровь и запачкала мне джинсы.
«Зараза, только же купил!»
— Вот что я думаю на тему собственной смерти от рук «Пелагеи и Ко», — выдавил я из себя, утирая кровь кулаком. — Особый жест доброй воли — «фиг вам» называется!
— Ладно, ворожей. На сегодня хватит, думаю. Завтра нам еще одного мертвяка упокоить придется. Уже есть наводка.
— Что за наводка?
— А что ты мне только что показал?
Вот те раз! А я думал, что образ, пришедший ко мне откуда-то из глубин подсознания, был попросту мною выдуман.
— Слушай, я как раз насчет этих мертвяков хотел спросить… — мне пришлось поспешно встать и догонять отца Евгения. Тот, видимо, обиделся на мою шутку с отрубленной рукой и шагал теперь через две ступеньки, поднимаясь по винтовой лестнице из подвала, где мы обычно проводили свои тренировки по ворожбе. — А вам не кажется странным, что полиция не занимается этими делами?
— Кто тебе сказал, что они ими не занимаются?
Отец Евгений вышел во двор, щурясь на закатное солнце.
— Ну, мы же первыми их находим. Почему?
— Оставь, Григорий, полицию саму разбираться в этих делах. Мы не обучены за маньяками гоняться. Это их дело.
— Вы не ответили на вопрос.
— Я и не собирался.
— Я просто подумал, что вместе мы могли бы…
— Вместе? — священник резко остановился и посмотрел мне в глаза. — Хочешь сказать, что нам с тобой следует нагрянуть в убойный отдел и доложить о пяти упокоенных душах, которых ты на тот свет проводил?
— Как минимум, рассказать об их существовании. А вообще я имею в виду, что мы могли бы им здорово помочь.
— Чем, например?
Я пожал плечами.
— Ну, хотя бы тем, что мы первыми эти трупы находим. Точнее, вы находите. И все еще не ответили, как именно к вам попадает эта информация.
— Много вопросов ты, Григорий, задаешь. Есть вещи, о которых ни ты, ни я знать не должны.
— То есть работать, считай, за просто так и отправлять этих «гавриков»
— Задарма? — взгляд священника вспыхнул недобрым огоньком, он вдруг сделал шаг мне навстречу и ткнул в грудь пальцем. — Задарма, говоришь? А кто тебя сутками напролет сопровождает? На работу, с работы… Кто у сестры твоей сутками дежурит? Не подскажешь? Пелагея обязалась лишь тебя не трогать, о твоей сестре или, скажем, соседке речи не шло. Мы взяли на себя ответственность за твою душу и жизнь, мы заботимся о безопасности близких тебе людей, а взамен просим лишь то, чем тебя бог наградил — упокоить зверски убиенных да неприкаянных.
— Меня не бог этим даром наградил, а бабка Семенова. Ворожея. Одна из тех, с кем ваша организация, так сказать, конфликтует.
— Не конфликтуем мы ни с кем. Мы ведем учет и контроль — это разные вещи.
— И вас за то ненавидят и ворожеи, и ведьмы, и другие обитатели мира Ночи.
— И что нам с того? Они есть, значит, то попустил Господь. Не нам решать, как и где им жить. Но мы единственные, кто держит их всех в узде. И на то нам государством даны полномочия, права и обязанности. Даже в стране Советов это понимали, оттого и не зарубили церковь на корню.
— О каких правах и обязанностях речь? — я уставился на своего недавнего спасителя, понимая, что со стороны мы, должно быть, странно смотримся — священник в рясе, спорящий на повышенных тонах с мирянином с разбитым носом. — А кто позаботился о моем праве просто жить, как раньше? Кто-нибудь контролировал процесс передачи мне этой дурацкой силы? Или же вы о правах и обязанностях вспоминаете только тогда, когда это выгодно вам? А когда речь о нас, простых смертных, то ответ прост и непреклонен: «На то была воля Божия».
— Не мели чепухи! — раздраженно ответил отец Евгений. — Ты получил свой дар не просто так. И выжил ты после этого тоже не просто так. Ты видишь в этом проклятье и наше попустительство, а может, и попустительство Господа нашего. Я же вижу в том Его длань, Его промысел и Его покровительство.
— И на чем же строится твоя вера?
— На простом факте, Григорий, — отец Евгений взял меня за руки, сделал два глубоких вдоха, словно пытаясь унять бушующие в нем страсти, и тихо продолжил. — Те ворожеи-мужчины, о которых я давал тебе информацию, были природными ворожеями. Они были рождены с силой. Они — ее порождение. Ты же, Гриша, единственный мужик, выживший после передачи этой силы извне.
Глава 3
С каждым прожитым днем голос становился все навязчивей. Так уже бывало. Кирилл знал, что именно последует за этим ласковым вкрадчивым шепотом. Знал и заранее предвкушал единственно возможную развязку. Сперва он будет сопротивляться этому, ведь глубоко внутри себя Кирилл понимал, что все это неправильно. Затем он вступит с голосом в полемику, а после нескольких бесплотных попыток «договориться» все-таки сдастся и сделает то, что просит от него голос. Да-да, пока он только просит, но чем сильнее Кирилл будет сопротивляться ему, чем дольше будет игнорировать, тем серьезнее будет его натиск. Давление станет настолько сильным, что Кириллу будет не выстоять.