Восемь дней в неделю

Томин Юрий Геннадьевич

— Ты уж скажешь… — насупился Сеня.

— И скажу. Для меня Анна Ивановна все равно что своя. Мне от нее скрывать нечего.

Видя, что разговор поворачивает на дела семейные, Анна Ивановна сказала:

— Так вот, я насчет Саши… Вы не замечали у него каких-нибудь увлечений? Ведь должен он чем-то интересоваться. Не может быть так, чтобы ему все было безразлично.

— Замечала, — махнула рукой Маргарита Николаевна. — Бездельничать, от меня на кухне прятаться, от уроков увиливать — вот все его увлечения. А когда

они вдвоем со своим приятелем Кузнецовым — тогда совсем хоть из дома беги. Недавно придумали новую игру: на машинке стучать. Раза три я уже у них машинку отнимала. Они ведь из школы приходят раньше, чем я с работы.

— В чем же эта игра заключается? — спросила Анна Ивановна.

— В чепухе, — сердито сказала Маргарита Николаевна. — Вот вроде этого.

Маргарита Николаевна подошла к машинке, ловко вставила лист бумаги и пальцы ее выбили две дроби: длинную и короткую. Затем лист лег на стол перед Анной Ивановной. Там было написано две строчки: !?ъ№?§.», йхцзущкгенфэыдвлаопрёяючб

сьмти скрррржжжжммммхрррррптччччч

— Чем глупее, тем смешнее, — сказала Маргарита Николаевна. — А вот еще образец, этот я даже сохранила на случай, если будут отпираться.

Из-под телевизора Маргарита Николаевна вынула еще листок и показала его Анне Ивановне. На белой поверхности бумаги машинописными буквами «м» и «л» был нарисован профиль мужской головы с длиннющим носом.

— А вы знаете, это даже интересно, — улыбнулась Анна Ивановна. — Это — Саша?

— Нет, — сказала Маргарита Николаевна. — У моего на это ума не хватит. Это Олег. Я вот их разгоню. А Олегу вообще запрещу сюда ходить.

— Я бы не советовала этого делать, — мягко сказала Анна Ивановна. — Олег Кузнецов кое в чем Саше помогает, хотя и сам не знает об этом.

— Вот уж не подумала бы, — усомнилась Маргарита Николаевна.

— Но это так, — сказала Анна Ивановна. — Все же давайте лучше поговорим о Саше. Мне не верится, чтобы у него не было никакого серьезного увлечения.

— А как же! — неожиданно твердо сказал Сеня. — Техникой увлекается.

— Какой же такой техникой? — подозрительно спросила Маргарита Николаевна.

— Автомобильной.

— Ах, вот что! То-то я смотрю: брюки в масле, пальто в масле, дневник в масле… Спрашиваю: откуда? Молчит. Сеня, приведи его сейчас же сюда.

Заслышав коридоре тяжелые отцовские шаги, Саня юркнул в уборную. Не такой уж он был глупый. Войдя в кухню, отец услышал лишь скрежет задвижки.

— Сашка, не дури, — сказал отец, подойдя к двери.

Молчание.

— Сашок…

— Ну, чего? — отозвались из-за двери.

— Иди в комнату.

— А зачем?

— Сам знаешь зачем.

— Опять про высшее образование?

— Ну и что же, — со вздохом сказал отец. — И ничего особенного.

— Опять пилить будет.

— Ну, ну, ты на мать не очень-то, — неуверенно сказал отец. — Для тебя

же старается.

— Я не просил, чтобы старалась.

— Сашка, не дури. Учительница ждет.

Поняв, что и на этот раз ему не отвертеться, Саня неохотно вылез из уборной.

— Ты с ней не спорь, — посоветовал отец. — Как-нибудь обойдется.

Когда Саня и Сеня вошли в комнату, Анна Ивановна снова подивилась тому, как похожи они друг на друга своей неуклюжестью, большими руками и виноватым выражением лиц.

— Александр, — сказала Маргарита Николаевна, — говорят, что ты интересуешься автомобилями. Как это понимать?

— А никак, — пробормотал Саня.

— Тебе известно, чем ты должен интересоваться?

— Известно.

— Чем?

— Учебой.

— А чем ты интересуешься?

Саня промолчал.

— Ты думаешь, мы тебя всю жизнь будем кормить?

— Не кормите, — мрачно сказал Саня. — Могу не есть вовсе.

Видя, что разговор снова становится чересчур уж семейным, Анна Ивановна решила повернуть его поближе к делу.

— Саша говорил мне, что он начал читать научно-техническую литературу. Ведь так, Саша?

Саня тоскливо взглянул на Анну Ивановну. «И вы туда же? Теперь вы вдвоем за меня приметесь?» — вот что можно было прочитать в Санином взгляде.

— Говорил.

— Это полезно, — согласилась Маргарита Николаевна. — Какую же такую литературу?

— «Технику молодежи», «За рулем».

— Вот, вот, — с удовлетворением подхватила Маргарита Николаевна, — Так и просидишь всю жизнь за рулем. До пенсии будешь замасленный ходить. Где эта твоя мастерская, куда ты бегаешь?

— Не мастерская, а гараж.

— Мне все равно — гараж или мастерская. Где она?

— Через дорогу.

— Так вот учти — завтра же я пойду туда — потребую, чтобы они тебя даже близко не подпускали. Гараж ему понадобился! Нужны тебе автомобили — учись. Есть специальные институты. Будешь начальником этого гаража. Будет у тебя сотня таких автомобилей!

— А мне не нужна сотня.

— Что же тебе нужно?

— Один.

Маргарита Николаевна безнадежно махнула рукой.

— Вот, Анна Ивановна, вы все сами видите.

— Вижу, — сказала Анна Ивановна. — Ну что ж, мне уже пора, нужно идти.

— Как?! — всполошилась Маргарита Николаевна. — Я вас так не отпущу. Сейчас будем чай пить.

— Нет, нет, я пойду.

Уже в коридоре, подавая Анне Ивановне пальто, Маргарита Николаевна нерешительно спросила:

— Анна Ивановна, вы, конечно, извините… Вот вы время потратили, пришли. А про оболтуса моего так ничего и не сказали.

— Сказать мне вам особенно и нечего было. А теперь, пожалуй, есть что. При Саше не стоило, а сейчас… Извините, Маргарита Николаевна, но мне кажется, не нужно запрещать Саше ходить в этот гараж. Учиться он от этого хуже не станет…