Восемь Драконов и Серебряная Змея
Шрифт:
Юный воитель весело ухмыльнулся на такое пренебрежение, и, применяя технику шагов, метнулся вперёд, быстрый, словно порыв штормового ветра. Он налетел на тангута со стороны безоружной руки, и молниеносным выпадом кольнул его в лицо, больше проверяя защиту Хэлянь Тьешу, чем всерьез пытаясь достать противника. Тот ловко отмахнулся левой рукой, встретив лезвие меча сталью перчатки, и с неожиданной скоростью бросился на Инь Шэчи. Сабля тангута засвистела, вспарывая воздух в частых атаках, и норовя врубиться в тело юноши с самых разных направлений. Драгоценный клинок, подарок генерала Хань Гочжуна, отчаянно зазвенел, безошибочно отражая
Инь Шэчи тотчас же воспользовался этим — уклонившись движением корпуса от очередного выпада, он смахнул вражеское оружие в сторону лёгким ударом меча, заставив тангута чуть провалиться в атаке, и обратным движением рубанул его по плечу. Острейшее лезвие меча легко просекло и стальные пластины доспеха, и его кожаный подбой, и толстые ткань и войлок поддоспешника, но не коснулось плоти, лишь надорвав нижнюю рубаху генерала. Тот недовольно скривился: похоже, тангут не рассчитывал, что его броня не станет большим препятствием для оружия врага.
Видя слабость своей защиты, Хэлянь Тьешу немедленно отступил, ловко отпрыгнув назад. Утвердившись на ногах, он наставил саблю на своего врага, сторожко провожая его движения остриём. Шэчи не заставил себя ждать: яростным вихрем налетев на противника, он закружился вокруг него, осыпая тангута непрерывными ударами. Его меч рубил, колол, и резал, словно обратившись клинками десятка воинов, нападающих со всех сторон. Эту технику Инь Шэчи создал сам, вдохновленный последней формой Семи Мечей Привязанности, что именовалась Мечом Глубочайшей Преданности, и заслуженно гордился своей придумкой.
Доспех тангутского генерала заскрежетал и залязгал, обзаводясь все новыми зарубками и царапинами, но редко когда подаваясь под ударами Шэчи — быстрые атаки юноши уже не могли пробить крепкую сталь брони с прежней лёгкостью. Сам Хэлянь Тьешу невольно ускорился, пытаясь отразить навал противника клинком сабли и свободной рукой. В очередной раз проскользнув мимо врага, и попутно полоснув его по бедру, высекая из стальной юбки доспеха сноп искр, Шэчи внезапно оставил тангута в покое. Применив технику шагов, он отступил назад, почти к самому кругу зрителей, и убрал меч за спину, держа его обратным хватом. Хэлянь Тьешу, запыхавшийся и обливающийся потом, проводил его удивлённым взглядом. Инь Шэчи, безмятежный и ровно дышащий, ответил доброжелательной улыбкой.
— Ваше боевое искусство достойно своей славы, генерал Хэлянь, примите мое уважение, — вежливо обратился он к противнику с коротким поклоном. — Также, примите мои извинения за былую дерзость.
— Ничего, — в голос тангута вернулось былое самодовольство. — Я не стану держать обиду, парень — ты и сам неплох. Если хочешь, можешь признать поражение, и…
— А вот за следующую мою дерзость я просить прощения не буду, — весело закончил Шэчи, не дослушав напыщенные слова противника.
Едва договорив, он вновь бросился к генералу, возобновляя череду быстрых атак. Хэлянь Тьешу не собирался сдаваться — все ещё бодрый и полный сил, он встретил натиск юноши своим оружием, отражая удары и атакуя в ответ. Когда начало казаться, что двое противников сравнялись быстротой движений, Инь Шэчи громко рассмеялся, и взвинтил скорость атак почти вдвое.
Тангутский генерал начал уставать первым — обременённый и скованный тяжёлым доспехом, он не смог долго поспевать за прытким и легконогим противником. Шэчи уловил лёгкое замедление его движений мгновенно, и тут же воспользовался им — его меч поймал саблю уставшего врага в связывающий прием, и, резко крутанувшись, швырнул ее прочь, выворачивая оружие из пальцев тангута. В следующий миг, острие меча сверкнуло у самого лица генерала, и его фигурный шлем покатился по земле, пачкая серой пылью меховую оторочку, и теряя перья плюмажа.
Хэлянь Тьешу замер без движения, растерянно моргая. Подозрительно нахмурившись, он мазнул рукой по раскрасневшейся щеке, и коротко выругался — удар Шэчи не только сорвал с него шлем, но и попутно состриг изрядный клок бороды.
— Думаю, исход поединка ясен, — довольно проговорил Инь Шэчи, убирая меч в ножны. Тангут, бросив на него злобный взгляд, неохотно кивнул.
— Замечательный бой, — высказался подошедший Цяо Фэн. В карих глазах мужчины промелькнула насмешка, стоило им остановиться на утратившей лоск бороде Хэлянь Тьешу. — Ваше боевое искусство открыло мне глаза, Шэчи, генерал Хэлянь. Да, генерал, вы все ещё хотите сразиться со мной?
— Я не откажусь от моего вызова тебе, Цяо Фэн, — с небольшой задержкой ответил тангут. — Предлагаю провести наш бой завтра — этот… — он бросил раздраженный взгляд на добродушно улыбающегося Инь Шэчи, — … наследник секты Сяояо заставил меня попотеть. Будьте моими гостями сегодня, — он приглашающе махнул рукой в сторону лагеря. — Я прикажу выделить вам два командирских шатра, и места в одном из солдатских, для твоих младших, Цяо Фэн. Обратитесь к одному из моих заместителей, а пока, не буду вас задерживать — у меня ещё остались дела, — он развернулся и поспешно удалился в сторону лагеря.
— Как тебе его навыки, Шэчи? — задумчиво спросил Цяо Фэн, провожая Хэлянь Тьешу взглядом.
— Очень пристойно, — серьезно ответил юноша. — Фехтовальный стиль хорош, да и развитие внутренней энергии неплохое. Но победил я его именно за счёт превосходства во внутренней силе — это было самым простым способом. Думаю, ты одолеешь его ещё легче, брат Цяо.
— Ты нарочно?.. — глава Клана Нищих не стал договаривать, вместо этого проведя рукой по щеке — там, где Хэлянь Тьешу лишился бороды.
— Нарочно, — широко улыбнулся Инь Шэчи. — Нечего какому-то варвару из западного захолустья так задирать нос, — Цяо Фэн согласно кивнул, и негромко засмеялся.
Подошедшие нищие выразили наследнику секты Сяояо свое бурное одобрение. Му Ваньцин, крепко обняв мужа, и внимательно оглядев его с ног до головы, также высказала Шэчи скупую похвалу. Как заметил юноша в последнее время, после обучения Семи Мечам Привязанности его жена все чаще переживала за него, особенно когда Инь Шэчи приходилось сражаться в одиночку. Юноша собрался было успокоить волнение девушки самым простым и приятным способом — объятиями и поцелуями, для чего предложил осмотреть выделенные им тангутские шатры, но ни молодая пара, ни Цяо Фэн с младшими не успели двинуться к стоянке воинов из Западного Ся. Их внимание привлек громкий возглас, вместе с топотом копыт раздавшийся из-за поворота ведущей к лагерю дороги.