Восемь Драконов и Серебряная Змея
Шрифт:
— Тебе бы стоило поумерить свой пыл в питии, малыш, — наставительно ответил Мо Шаоцун. — Но ты прав. На сотню ли вокруг, вы не найдете ни одного целителя, что мог бы излечить серьезные раны от меча. Те жулики, что обитают в Линбао, скорее, залечат вашего главу до смерти.
— Тогда… мы вынуждены просить вас о помощи, старший, — вздохнул Люй Лянвэй. — Верно, братья? — двое молодых нищих согласно закивали, и только Лю Хуанши пялился в никуда бессмысленным взглядом — последний глоток из горлянки явно был лишним.
— Вот и хорошо, — скрипуче ответил старец. — А теперь, перевесили его на моего
Повинуясь сердитым командам Мо Шаоцуна, нищие устроили носилки своего главы на лошадях лекаря и Цяо Фэна, попросили старца уведомить последнего, что его младшие вернулись в Хубэй, и нескрываемым облегчением на лицах двинулись прочь — по дороге, ведущей в деревню Сецяо, и дальше на северо-восток.
Оставшись наедине с главой Клана Нищих, благообразный старец неожиданно весело хихикнул женским голосом. А Чжу, скрывавшаяся под маской Мо Шаоцуна, позволила себе мгновение довольства своим ловким обманом. Затем, она поспешно вытряхнула из мешков «ценные травы» — обычный придорожный ковыль, — и быстрым шагом сошла с дороги, ведя коней в поводу. Девушка была согласна с пьянчужкой Лю Хуанши — искать лекарей по деревням было зряшной тратой времени. Ее путь лежал в Линбао, но она не собиралась часами тащиться по торговому тракту — широкому, удобному, и ведущему к городу совершенно кружным путем. А Чжу намеревалась срезать путь по бездорожью. От кротовых нор и заросших травой впадин ноги лошадей должна была уберечь внимательность девушки.
* * *
— Ты точно умеешь читать, служанка? — брезгливо-напыщенно вопросил Чжоу Синчи.
Все в его аптеке говорило о богатстве и известности ее владельца: и немалые размеры помещения, вкупе с его роскошной отделкой, и широкие полки из лакированного дерева, заваленные несметным количеством коробок, бутылочек, и свертков с разнообразными снадобьями и компонентами, и тяжёлая вывеска красного дерева, сияющая золочёными иероглифами «спаситель тысячи жизней». Лишь один недостаток, пусть и серьезный, отвращал от доктора Чжоу — его скверный характер.
— Конечно, господин целитель, — вежливо ответила А Чжу.
Девушка уже не раз успела проклясть свое опрометчивое решение представить себя служанкой семьи Мужун, а Цяо Фэна — другом оной семьи. Пользы это не принесло никакой — в северном хэнаньском захолустье, никто и слыхом не слыхивал о Мужунах. Узнав же, что перед ним — прислужница, Чжоу Синчи не преминул излить на нее реки и водопады презрения.
— Если, купив мои услуги и лекарства, этот человек умрет, пострадает мое доброе имя, — с постным видом проговорил доктор Чжоу, даже не глядя на собеседницу. — Я не сомневаюсь, что мой рецепт без труда его излечит, но, чтобы он подействовал, ты должна в точности следовать ему. Это невозможно без должного знания письма. Отвечай немедленно, что это за знак? — он сунул девушке под нос небольшой сверточек, и ткнул в один из символов, подписывающих его.
— Иероглиф «дан», — послушно ответила А Чжу. — Наверное, в этом свертке — корень дягиля.
— Я не просил тебя строить
Покинув аптеку Цзянькан, А Чжу вздохнула с непередаваемым облегчением — даже во время написания рецепта, доктор Чжоу умудрялся отпускать презрительные замечания, подвергающие сомнению образованность девушки, ее умственные способности, и многое другое.
В иное время, А Чжу не простила бы этого самодовольного злословца. Она обязательно посетила бы аптеку снова, в чужом обличье, или же попросту ночью, и свершила бы какую-нибудь праведную и очень обидную месть — например, испортила бы роскошную вывеску, восхваляющую аптекаря. Но сейчас, все ее мысли занимал Цяо Фэн, и обида на мерзкого врачевателя быстро отступила перед беспокойством о возлюбленном.
Добравшись до гостиницы, где был оставлен глава Клана Нищих, А Чжу заскочила на кухню, где быстро договорилась с поварами о заимствовании жаровни, кастрюли, и кипятка для варки лечебного супа. Нагруженная всем этим, а также лекарствами, она поднялась к себе в комнату. Сердце ее привычно дрогнуло при виде бездвижно лежащего на кровати Цяо Фэна, но девушка быстро справилась с собой, и принялась хлопотать вокруг мужчины. Уход за бессознательными больными был ей не в новинку — соратникам Мужун Фу приходилось получать опасные раны, и забота о них часто ложилась на плечи А Би с А Чжу.
Девушка не спеша скормила Цяо Фэну целебный суп, подготовила лекарства и ткань для перевязки, и невольно затаила дыхание, опуская руки на грудь мужчины.
— В этом нет ничего неприличного, — пробормотала она, скорее, для себя, чем для кого-нибудь другого. Вопреки ее словам, загорелые щеки А Чжу неумолимо краснели. — Совсем-совсем ничего. Я ведома одной лишь заботой о здоровье дорогого брата Цяо, и ничем другим.
Ее пальцы, помимо воли хозяйки, легонько поглаживали торс Цяо Фэна. Прерывисто вздохнув, девушка собралась с силами, и ослабила завязки кожаного нагрудника мужчины, все сильнее пылая щеками. На ее лице медленно показалась смущённая, но крайне довольная улыбка.
* * *
Цяо Фэн очнулся поздней ночью — лишь тусклый свет луны пробивался сквозь плотную бумагу, оклеивающую ставни, да одинокая свеча на высокой подставке, оплывшая и колеблющаяся, с трудом разгоняла окружающую тьму. Приподнявшись на постели, глава Клана Нищих с удивлением оглядел простую обстановку недорогой гостиничной комнаты, обеденный стол с погасшей жаровней и пустой кастрюлей, и А Чжу, уснувшую на одном из стульев. Неловко пошевелившись, он болезненно охнул, и схватился за грудь — острая боль пронзила его, и раскатилась по телу кипящей волной. Разбуженная громким звуком, девушка медленно открыла сонные глаза.