Восемь Драконов и Серебряная Змея
Шрифт:
— Что-о-о?! — взревел Цяо Фэн, вскакивая на ноги. — Что ты сказал, негодный жулик?! — обычно спокойное лицо мужчины исказилось в гримасе бешеной ярости.
— Спасибо, господин Ли, — зачастила А Чжу, поспешно вставая и вклиниваясь между рассвирепевшим мужчиной, и старым предсказателем. — Вот ваша плата, удачной вам дороги!
Она сунула старику в руку связку монет, и подталкивая его в спину, направила прочь от их с Цяо Фэном столика. Следом, она подбежала к мужчине, что, пылая злобой, надвигался на старца, и сжала его в крепких объятиях, разворачивая спиной к старому Ли. Мало-помалу,
— Этот старый мошенник совсем рехнулся, — тяжело бросил мужчина. — Говорить такое мне!..
— Ты прав, брат Цяо, старик Ли — именно мошенник, — успокаивающе заговорила А Чжу, упреждая новую вспышку ярости. — Бесчестный лжец и жулик, выманивающий деньги у доверчивых простаков. Все чтецы лиц — шарлатаны, а их предсказания — бессмысленная чушь, выдумки, и обман. Не стоит волноваться о нем, и о чепухе, что ему вздумалось болтать.
— Верно, А Чжу, — вздохнул мужчина. — Верно, моя любимая жена. Я не должен был принимать его бредни близко к сердцу. Ясно, как день — его выдумки никогда не сбудутся.
— Быть может, тебе стоит успокоить сердце вином? — участливо предложила А Чжу, разжимая объятия. — Пара чашек никак тебе не повредит, и поможет отогнать ненужную злость.
— И снова ты заботишься обо мне, — благодарно улыбнулся Цяо Фэн. Они прошли обратно к столу, и сели. — Нет. Я не стану отступать от принятого решения. Обойдусь без вина — твое присутствие гонит прочь недобрые чувства, и наполняет меня счастьем.
— Спасибо, милый муж, — растроганно ответила девушка.
Тем временем, хозяин закусочной вновь соткался из воздуха у их стола, нагруженный подносом с горячими блюдами. В несколько мгновений расставив на столе миски и плошки, он дружелюбно пожелал мужчине и девушке приятного аппетита, и бесследно исчез, вмиг перенесшись обеспечивать едой следующего посетителя. А Чжу немедленно принялась накладывать овощи и мясо в миску Цяо Фэна.
— Что, если предсказание старого Ли было бы истинным? — с задумчивой грустью спросил он подругу, отрешенно глядя на ее хлопоты. — Что, если тебе и вправду грозила бы скорая смерть от моих рук? Пошла бы ты со мной тогда? — рука девушки, сжимающая палочки для еды, замерла над миской с мелко нарубленным жареным мясом.
— Мне плевать на предсказания, судьбу, богов, и волю небес, — с сердечной искренностью промолвила А Чжу. — Что бы из этого ни стояло между нами — мне все равно. Я буду с тобой до конца, брат Цяо, когда бы этот конец ни наступил.
— Он наступит через сотню лет, не раньше, — убежденно ответил ей мужчина. — Мы с тобой еще понянчим наших внуков, назло всяким старым выдумщикам, — девушка с улыбкой кивнула.
— Давай-ка и я поухаживаю за тобой, — спохватился мужчина, видя пустой рис в миске А Чжу, и щедро наложенные вкусности — в своей. Взявшись за палочки, он потянулся к плошке с овощами, не заметив взгляда подруги, наполненного нежной грустью.
Примечания
[1] Огненными стрелами («хо цзянь») в древнем Китае называли пороховые
[2] Заслуженные чиновники из разных эпох — Северной Сун (для героев повествования — современность), Тан, и Троецарствия.
Глава 34
Рассказывающая, как серебряная змея усердно изливала яд в сторону южного дракона
— … Проезжая через Лоян, я слышал о показе новой картины из коллекции градоначальника, — с сияющими глазами рассказывал Дуань Юй, едущий стремя в стремя с Ван Юйянь. — Слыхали ли вы о Фань Куане и его работах, юная госпожа Ван? Лоянскому градоправителю удалось приобрести его «Путешествие меж гор и ручьев». Думаю, мы могли бы задержаться в Лояне ненадолго, и взглянуть на эту прекрасную картину. Она написана в традиционном стиле, но, как я слышал, столь искусно, что лицезреть ее — истинное наслаждение для глаз…
— Уж не пытаешься ли ты ухаживать за мной, Дуань Юй? — неожиданно прервала его излияния Ван Юйянь. Юный принц растерянно заморгал, сбитый с толку прямотой ее вопроса.
— С тобой интересно беседовать, но я не хочу, чтобы ты питал бесплодные надежды, — продолжила девушка все тем же спокойным тоном. — Мое сердце принадлежит молодому господину Мужуну. Мы с тобой можем быть лишь друзьями.
— Я… э-э-э… ничего такого не имел в виду, юная госпожа Ван, — Дуань Юй быстро оправился от этого неожиданного удара. — Наслаждаться искусством лучше всего в обществе друзей, и ваше общество приятно мне. Если вы не можете сказать того же, я не стану больше донимать вас.
— Вовсе нет, — благосклонно ответила девушка. — Мне интересно с тобой, и я не откажусь посмотреть на картину, о которой ты говорил.
— Замечательно, — разулыбался юный далисец. — Тогда, не хотели бы вы…
— Братец, — придержавший коня Инь Шэчи прервал шурина достаточно бесцеремонно, пусть и вежливым тоном. — Удели мне толику своего времени, будь добр. Наедине.
— Конечно, брат Шэчи, — удивлённо ответил Дуань Юй. Они приотстали от остальной компании, натянув поводья лошадей. — О чем ты хотел поговорить?
— Как ты мог заметить, сестрица Юйянь не особо сообразительна в делах общения с людьми, но даже она разглядела твою настойчивость, — не стал щадить чувства юного принца Шэчи. — Дочь моей старшей — более чем пара тебе, но подумай, что скажут люди, видя ваши беседы? В скором времени, мы вступим в Лоян. Если ты, помимо прочего, хочешь посещать приемы в компании моей свояченицы, тебе лучше поумерить пыл.
— Я вовсе не хотел бросить тень на доброе имя юной госпожи Ван, — запротестовал Дуань Юй. — Просто, я…
— Безнадёжно влюблен, — с веселой улыбкой перебил его Инь Шэчи. — И жаждешь общества своей возлюбленной. Ты, кажется, собирался попросить ее руки у Ли Цинло? Почему бы тебе не сделать это, когда мы доберёмся до Цзянсу? Вряд ли моя старшая тебе откажет — ты уже успел покорить сердце своей будущей тещи.
— Да, но сердце самой Юйянь все ещё закрыто для меня, — чуть погрустнел юный далисец. — Все ее мысли — о Мужун Фу. Даже получив согласие ее матери, я не хотел бы принуждать Юйянь к браку.