Восемь Драконов и Серебряная Змея
Шрифт:
— Я вовсе не вор, — оскорбился юный принц. — Я использовал в дело давно брошенное. И я вовсе не толкаю тебя на предательство, а хочу разрешить наш спор наилучшим для всех образом. Что, если ты, как наследник секты Сяояо, принесешь извинения за своих братьев перед статуей моей благодетельницы, и земно поклонишься ей? — дружелюбно предложил он. Его собеседник молчал, и улыбка Дуань Юя медленно блекла под его жёстким взглядом.
— Давно брошенное, — кивнул Шэчи. — Как хозяева бросают свое имущество, выйдя за дверь. Отличное оправдание для вора. У меня нет с тобой споров, Дуань Юй — это ты приходишь ко мне, оскорбляешь мою секту, признаешься в преступлениях против нее, и высказываешь
— Вовсе не то, что думаешь сейчас, — обиженно ответил юный принц. — Я хочу помочь нам обоим, а ты выдумываешь невесть что. Вместо того, чтобы повести себя, как мой друг и родственник, ты бросаешься беспочвенными обвинениями. Неужто секты и титулы для тебя важнее семьи?
— Моя семья — фамилия Инь! — рявкнул Шэчи ему в лицо. — За десятки поколений, ни один из нас не запятнал себя воровством, предательством, либо же убийством невиновных! Даже влача жалкое существование бедняков при вэйской и цзиньской династиях, мои предки не опускались до краж! Моя семья — мудрец Уя-цзы, спасший меня от верной смерти, и хотевший ценой своей жизни сделать меня сильнее! Какими бы лживыми обвинениями ты ни бросался, тебе не удастся опорочить его доброе имя! Моя семья — Му Ваньцин, но никак не ее негодный братец, скрывавший, словно змея в траве, свою натуру вора и подлеца! — он умолк, сверля юного принца бешеным взглядом. Тот невольно попятился под напором этих яростных обвинений.
— У меня также есть идея, как разрешить наш спор без причинения вреда, — успокоившись, холодно отчеканил Инь Шэчи. — Ты немедленно забудешь украденные тобой знания моей секты. Мне известна целительская техника, что при использовании угнетает меридианы практика. Ты изучишь ее. Затем, мы с тобой отправимся в город, и ты будешь лечить всех встреченных болящих, пока украденное искусство не исчезнет из твоего тела без следа, — он с отсутствующим видом погладил рукоять меча, бывшего при нём с самого утра — вчера, жена упросила Шэчи всюду носить оружие.
— Я… я не собираюсь этого делать, — опомнился Дуань Юй. В его глазах начала разгораться злость, понемногу вытесняя испуг и вину. — Как бы то ни было, долг перед Небесной Сестрицей… то есть, неизвестной мне благодетельницей, не исчезнет, забудь я ее науку — она уже спасла мою жизнь. Не кажется ли тебе, что ты слишком многого от меня требуешь, зять? Ты хочешь, чтобы я искалечил себя в угоду твоей секте, в древние времена совершившей злодейство. Вижу, твоя честность — лишь видимость, — он подбоченился, упрямо сдвинув брови.
— Ты забудешь украденные знания, так или иначе, — равнодушно ответил Инь Шэчи. — Если ты не хочешь сделать это добром, есть и другой способ. Я давно изучаю строение меридианов и акупунктурных точек по руководству, написанному моим старшим. Разрушить источник человека и выжечь его энергетические жилы довольно просто — нужен лишь сильный выплеск чужой ци, направленный в точку даньтянь. Используя технику Ладони Сяояо, я легко избавлю тебя и от краденых знаний, и от возможности воровать навыки других сект. Разве это не хороший выход? — он искривил губы в безразличной улыбке. — Стой спокойно, шурин, иначе будет больно.
— Ты… ты… не подходи! — вскрикнул Дуань Юй, пятясь назад. — Я, если ты забыл, изучил Искусство Северной Тьмы. Вздумаешь причинить мне вред, и сам избавишься от лишней ци! — вокруг его поднятых ладоней заструилось призрачное марево.
— Ты угрожаешь мне, — с расстановкой произнес Инь Шэчи. Холодная улыбка рассекла его лицо сабельным изгибом. — Угрожаешь техникой, украденной у моей же секты. Воистину, новорожденные телята не боятся тигров.
— Ещё неясно, кто из нас
Тот и не пошевелился, лишь в самый последний момент отшагнув в сторону, и резко выбросив вперед кулак, на который Дуань Юй и налетел грудью, со всей немалой скоростью, сообщенной ему техникой Бега по Волнам. Юный принц сдавленно засипел, и повалился наземь, мелко дыша и кривясь от боли. Инь Шэчи присел рядом, лениво уклонился от скрюченных пальцев Дуань Юя, пылающих прозрачным огнем Искусства Северной Тьмы, и точными движениями вогнал пальцы в три акупунктурные точки юного принца — чжоужун, даньтянь, и тяньци. Шэчи не владел пальцевыми техниками, но его знаний и силы было достаточно, чтобы парализовать неопытного воина воздействием на важнейшие узлы меридианов. Дуань Юй, издав три болезненных вскрика, бессильно обмяк, и лишь глаза его жалобно моргали, пытаясь поймать взгляд Инь Шэчи. Тот не обращал на потуги шурина никакого внимания — юноша был твердо намерен исполнить долг наследника Сяояо, и примерно наказать вора, вздумавшего, к тому же, оскорблять его секту. Он примерился было к животу юного принца, сосредотачивая ци для одного точного выброса, как раскаленно-ледяной укол убийственного намерения заставил его подхватиться на ноги, и рвануть меч из ножен. В следующий миг он вынужденно попятился, быстрыми взмахами клинка отражая сияющие стрелы пальцевых техник, посыпавшихся на него частым градом.
— Прекратить сейчас же! — голос Дуань Чжэнмина, казалось, прогремел на весь сад. — Что ты творишь, Шэчи?! О чем бы вы ни повздорили с Юй-эром, ты не вправе калечить его! — прекратив атаку, государь Да Ли приземлился рядом с племянником, и встал между ним и юным воителем. Ноздри правителя подергивались в частом дыхании, а лицо застыло маской праведного гнева.
— Не вправе ли? — приподнял бровь Инь Шэчи. Его меч, все так же обнаженный, указывал на лежащего юношу и его дядю, а в голосе, спокойном и бесстрастном, звучало нарастающее раздражение. — Семейство Дуань гордится своими ханьскими корнями, и связями с вольными странниками Поднебесной. Скажи мне, государь, какое наказание, по неписанным правилам вольных братств, полагается вору, присвоившему тайные знания чужой секты?
— Юй-эр — не вор, — непреклонно заявил Дуань Чжэнмин. — Успокойся, убери оружие, и объясни мне все с самого начала. Я честно и беспристрастно рассужу любую вашу ссору.
— Мне нет нужды что-то объяснять, — холодно бросил Шэчи. — Спроси своего племянника сам. Спроси его и о том, как он угрожал мне смертью из-за моей принадлежности к секте Сяояо, — он с нарочитой неспешностью вложил меч в ножны, и скрестил руки на груди, с ожиданием глядя на правителя Да Ли.
Дуань Чжэнмин наклонился над юным принцем, и осторожными касаниями пальцев вернул тому способность двигаться. Дуань Юй медленно поднялся на ноги, охая и неловко опираясь на руку дяди.
— Что ты натворил, Юй-эр? — недовольно спросил его государь Да Ли. — Из-за чего вы поссорились с Шэчи?
— Я-то ничего не натворил, дядюшка, — обиженно отозвался принц. — А вот мой зять едва меня не искалечил, да еще и избил. Синяк точно будет, — он с недовольной миной потер грудь, и скривился от боли.
— Прекрати вилять, и расскажи все с самого начала, — построжел правитель. — Отчего Шэчи говорит, что ты украл знания его секты? И что это за слова о смертельных угрозах? Отвечай немедленно!